— Интересный проект, — сказал, наконец, Пузырев. — Я рад, что мой заместитель порекомендовал именно вас, как объект спонсорской помощи. Однако, окончательное решение должна принять экспертная комиссия нашего музея. Оставьте вашу папочку на его рассмотрение, и в течение недели ее обязательно изучат и примут решение. Уверен, что ваша тема вне всякой конкуренции. Поиск корней российской культуры — что может быть важнее для нас! Я позвоню в течение недели, устраивает?
Конечно, Андрея это устраивало. Он ушел окрыленный, что называется, апостол духа, рыцарь науки в белоснежных одеждах, так и не заметив толпы голых секретарш в соблазнительных позах, которых Пузырев видел столь явственно, что прихватывало дыхание.
ГЛАВА 9. Усть-Олонецкие развалины
Вот тут пустоты обнаружены. Еще тут…, вот здесь, и тут еще одна. — Ноготь на указательном пальце саперного капитана, грязный и обломанный, ползал по схеме развалин, которую держал перед собой Эдик в широко разведенных руках. По вискам капитана ползли грязные струйки пота из-под зеленой, набекрень, пыльной пилотки. Для начала лета в этих краях стояла небывалая жара.
— А это что? — Вместо обломанного ногтя в карту ткнулся чистенький, на ухоженном толстом пальце, который принадлежал полковнику Онищенко.
— Тоже пустота, — пояснил капитан, — но ниже уровня грунтовых вод. Так где копать-то?
— Вот товарищ скажет. Специалист. — Полковник кивнул на Эдика.
— Грунтовые воды…, — сказал тот задумчиво, — кислые или нейтральные?
— Тут болота кругом, — капитан шмыгнул носом. — Значит, кислые.
Эдик знал, что в кислой среде болот вся эта археология отлично сохраняется, но вдруг Андрюха решит махнуть рукой на затопленные подвалы. Или погреба — сейчас не разобрать.
Они втроем стояли почти в центре невысокой возвышенности, в которую время превратило остатки стен и строений Усть-Олонецкого, некогда большого и богатого монастыря. Вокруг него, насколько хватало глазу, чахлый лес, довольно редкий из-за болотистой местности. Эдик уже был тут один раз, когда поддался уговорам жены и Андрея. Немного покормил комаров — летом их тьма — и сбежал. Жена осталась. И прочие студенты остались. Эдик зауважал их еще сильней, хотя так и не понял их сумасшествия. Эдик много чего не понимал. Эйнштейна, например. Что за теорию относительности тот набредил?
Снег сошел совсем недавно, однако поодаль от раскопов уже проглядывала густая зелень травы. Тайга — если это можно назвать так — уже давно зеленела не только хвоей, но и листьями. По делу, Андрей давно бы тут уже ковырялся вместе с ребятами, если б не коварная помощь спонсора.