Пока что Андрей отнес в журнал «Археология» статью с кратким отчетом о результатах раскопок. Эдик, прочитав, понял, что Андрей нашел все, что напрятали они с Онищенко. Полковник похлопал Эдика по плечу, эдак одобрительно — выкопанные древние реликвии сомнений у специалистов не вызывали.
Монография — дело другое. Андрею же не терпелось, и он накатал большую-пребольшую статью с кратким изложением своей гипотезы и выводами, но статья эта сходу была отвергнута, и во втором, специальном, отвергнута. Эдик не сообщал этих обломов Онищенко, чтобы не беспокоить попусту, он верил Андрею и названивал через знакомых по западным изданиям, искал и нашел хорошего переводчика, и западные журналы не подвели. Выводы Ростовцева не показались им таким уж абсурдом, как российским редакторам. Статья появилась в известном британском журнале, потом — в американских и европейских, и в определенных научных кругах вызвала эффект кирпича, упавшего в лужу.
В узких научных кругах много чего происходит, неизвестного широкой общественности — кипят споры, всплывают и лопаются гипотезы, но средства массовой информации, которые и делают популярность, зарабатывают на интересе читателя. Если какой-то ученый утверждает, что какой-то Кирилл и какой-то Мефодий пришли на какую-то Русь задолго до монголов и ихнего Чингисхана, с какой-то еще славянской азбукой, да и хрен бы с ними, читателю на Западе это не интересно. Он за такие новости деньги не заплатит, что и произошло в свое время, когда такая гипотеза впервые была высказана то ли сто, то ли двести лет назад каким-то ученым. Но если автор утверждает, как это сделал Андрей Ростовцев, что раскопал неоспоримые доказательства того, что Кирилл и Мефодий пришли на Русь одновременно с монголами и ихним вождем, это уже интересно из вопиющих противоречий и даже крушения взгляда на мир и историю. В самом деле, как-то странно звучит, когда война кругом, вопли, стоны и пожары от татаро-монгольского нашествия, звон сабель и треск бревен, а Кирилл с Мефодием в тишине и покое монастырской обители маракуют над славянской азбукой, чтобы перевести, наконец, Библию с греческого на славянский, маракуют, кумекают и в ус не дуют…, как будто это и есть для Руси первейшая и наиглавнейшая забота — азбука ихняя, вместо нашествия. Ростовцев делает логичный и единственный вывод — так и было, именно…, значит, для них и не нашествием выглядело нашествие, а планомерным долгожданным освоением территории, созданием на этом месте долгожданного государства, где общая письменность, азбука должна была играть роль объединителя племен и народностей, и потому необходима в первую очередь. Может и нашествия-то на самом деле не было? С точки зрения получокнутого монаха-летописца, который и упомянул впервые о монголах, это могло выглядеть и войной, и нашествием, хотя в реальности он мог видеть мелкую, нетипичную свалку, типа ссоры между путешественниками татарами с местными аборигенами из скифского племени.