— Вообще, корейские хризантемы довольно капризные. Не любят ветра, очень любят солнце, не любят, когда влага застаивается, но в тоже время почва не должна быть сухой. Ещё летом неплохо их раз в месяц подкармливать удобрениями, но главное не попадать на листья и цветы, так как это может у цветка вызвать химический ожог.
— Тёть Нин, да вы просто ходячая энциклопедия по уходу за моим цветком! Откуда у вас такие обширные познания?
— Всё очень просто: цветы — моя слабость. С раннего детства не могу без них жить. Да что там говорить, у меня на огороде растут только они. Самых разных сортов и расцветок. Ну а пропустить корейскую хризантему было бы просто преступлением.
— Почему?
— Так ведь это чуть ли не единственный цветок, который цветёт с сентября и почти до декабря, а если забрать его домой, то и до января цвести может. А потом ему на смену приходит декабрист. Затем начинают цвести гиппеаструмы. Ну а потом разнообразие резко повышается. Разве что только камни не цветут Весна и лето в этом плане самые прекрасные времена года. Такая красота кругом. А вообще я усадила не только свой огород цветами, но и здесь, рядом с корпусом, много чего посадила. В самом корпусе начальство почему‑то не одобряет растений. Говорят, аллергия у посетителей. Ещё бы! Торчат всё время в капсулах, а потом аллергии у них на цветы. Да с этими капсулами вообще никакого здоровья не напасёшься.
Судя по всему, про цветы тётя Нина могла говорить бесконечно. Но всё же она спохватилась:
— Ой, да что же это я творю? Совсем тебя заболтала, а ты голодный весь, беги на ужин скорее. Столовая находится в небольшом корпусе справа, через два корпуса от нашего. Беги скорее, пока ещё силы остались, — последние слова она приговаривала, подталкивая меня к выходу.
Вытолканный на улицу я едва не попал под холодный дождь.
— Стой тут! — приказной тон тёть Нины не давал ни малейшего намёка на возможность ослушаться, — Я сейчас…
Вскоре она вернулась с какой‑то полиэтиленовой плёнкой. Оказалось, что это дождевик. Его нацепили на меня, совершенно отметая возможные мои возражения. Хотя у меня таковых и не имелось. Напоследок меня оглядели и пожелали счастливого пути. Было полное ощущение, что я не в столовую иду, а отправляюсь куда‑то далеко — далеко. Ну да ладно, за шиворот не льётся, а это главное. Минут через пять я уже входил в столовую.
В предбаннике столовой оказалась гардеробная, где меня встретил мужчина явно пенсионного возраста. Роста он был среднего, волосы были тёмными с изрядной порцией седины. Выражение его лица было приветливым и добродушным, а в глубине глаз прятались весёлые бесенята.