Голубкин одним духом взлетел на третий этаж и остановился перед знакомой дверью. Несколько мгновений он колебался. Может быть, позвать на помощь народ и всем скопом навалиться на врага. Но тут же мелькнула мысль: «А может быть, все это окажется неправдой. Может быть, на Гаврика наклеветали, а письмо написано подкулачниками». После минутного колебания он постучал в двери.
Долгое время на стук никто не отвечал. Ваня постучал вторично кулаком по филенке.
— Кто там?! — раздалось из-за двери сразу же вслед за вторичным ударом, и Голубкин догадался: «Значит, он слышал и первый стук. Подкрался к двери и прислушивался». Остатки сомнений в невиновности Гаврика пропали. Но раздумывать было уж некогда, и он, собрав волю в кулак, возможно спокойным тоном ответил:
— Это я, Гаврик, открой.
Несколько мгновений за дверью было тихо. Затем проскрежетала осторожно отодвигаемая задвижка, и Буераков отворил дверь. «Когда же это он успел такую задвижку на дверь приделать? — подумал Голубкин. — Из полосового железа смастерил».
Буераков стоял одетый не в свой обычный костюм, а в поношенные, отвисшие на коленях брюки, черную сатиновую косоворотку и порыжевший от времени, сильно засаленный пиджак.
— Ты что это так вырядился? — удивился Голубкин.
— На рыбалку собрался, — лаконично ответил Буераков, запирая дверь на задвижку. — Ты надолго ко мне? Я ведь тороплюсь.
Они вместе вошли в комнату. Бане бросилось в глаза, что на стене за дверью не висит, как обычно, аккуратно завешенная белой простыней парадная одежда Гаврика. Чемодана под кроватью тоже не было, да и сама кровать была застелена старой полинялой тряпкой, я не новым тканевым одеялом, недавно полученным Буераковым по ордеру.
— Собрался, говоришь, — спросил Ваня, останавливаясь у стола посредине комнаты. Буераков отошел к противоположному концу стола.
— Да, ребята давно уже приглашают, — ответил Гаврик, напряженно вглядываясь в лицо Голубкина. — Говорят, на широком плесе сазаны хорошо берут. — Он говорил с лихорадочным оживлением, стараясь прочесть на лице Вани, случайно он зашел сюда или нет.
— Ну, я тороплюсь, — после небольшой паузы напомнил Гаврик. — Мне надо идти. Ждут.
— Повремени немного. Не уйдут твои сазаны, — не двинулся с места Голубкин. «Интересно, есть ли у него оружие? — подумал он про себя. — Кажется, нет».
— Ну, если тебе нравится сидеть у меня, так сиди, а я пошел, — махнул Гаврик рукой. — Когда будешь уходить, захлопни дверь. Замок английский, сам запрется.
— Чего я у тебя в пустой квартире сидеть буду? Погоди, пойдем вместе, — отошел от стола Голубкин.