Внезапно колосс остановился и пробурчал в свою густую бороду, обнаруживая сильный немецкий акцент:
– Господи Боже мой и Пресвятая Дева Мария вместе со всеми святыми! Что я там слышу!
А слышал достойный немец мелодию, наигрываемую на виоле.
Сначала на его лице проявилось удивление, граничащее с искренним изумлением… потом – восхищение… потом – некий экстаз. Немного подавшись вперед, со скрещенными руками, затаив дыхание, со слезами на глазах, служака слушал эту мелодию.
А мелодия доносилась очень тихо, словно издалека; она приносила гиганту аромат далекой родины, рисуя с потрясающим реализмом горы, в которых прошло его детство, деревянные домики с дымящими трубами, снежные вершины, теряющиеся в глубокой синеве небес, – весь чарующий пейзаж, в котором проходят мычащие стада и молоденькие светловолосые девчонки с косичками, сладчайшими голубыми глазами, в красных, очень коротких юбках…
– Ранц-де-ваш![24] – пробормотал гигант.
Глаза его затуманились, и он мечтательно вздохнул.
– Ранц-де-ваш! Да, это ранц-де-ваш!
Внезапно мелодия прервалась и появился Трибуле.
– Ну, вы довольны, мой бравый Людвиг?
– Доволен, месье Трибуле! Хочу сказать, что я с радостью отдал бы свое годовое жалованье, лишь бы еще раз услышать этот мотив…
– Да, да! Вы хороший швейцарец. Это вас зовут Риги, не так ли?
– Нет, меня прозвали Юнгфрау[25].
– Ага! – восторженно заметил Трибуле. – Значит, Юнгфрау, а не Риги!
– Да! Это потому что я родился в окрестностях Юнгфрау…
– И именно там вы хотели бы оказаться в эти минуты. Вместо того чтобы топтаться перед дверью, за которой ничего нет!
– Эту дверь я должен охранять, месье Трибуле… И особенно от вас! – проговорил немец, внезапно вспомнивший о своих служебных обязанностях.
– А скажите-ка мне, – продолжал Трибуле, – долго ли вам еще стоять на посту?
– Меня сменят через час. Я не хотел бы убить человека, так хорошо играющего Ранц-де-ваш.
«И этот тоже!» – подумал Трибуле. Вслух же он сказал:
– Видите, дорогой мой Людвиг, я не приближаюсь… у меня нет желания уходить… Король очень привязан ко мне, а я очень привязан к его величеству!
– В добрый час, месье Трибуле.
Трибуле замолчал, отошел на несколько шагов и начал настраивать свой инструмент. Потом еще раз зазвучал монотонный мотив горцев.
Людвиг слушал всем своим существом. Звук был нежнее и мощнее, чем прежде. Мелодия зачаровывала солдата. Закончив играть. Трибуле быстро подошел к гиганту.
– Людвиг, – спросил он очень тихо, – а как зовут ту, что ждет тебя там, в горах?
– Катрин… Но как вы узнали?..
– А если бы ты мог к ней добраться?