Доле резко оттолкнул монаха, который со стоном отлетел к стенке. Брат Любен сжался в темном углу. Доле скрестил руки на груди, голова его упала на грудь.
У него отошел на второй план гнев на монахов, статистов его мыслей, винтиков в чудовищном механизме ненависти, окружившем его. Его гнев улетел выше, до того самого Лойолы, который его преследовал, до короля Франциска, который, поклявшись печатнику в дружбе, дал ему привилегию на выпуск книг, а теперь позволяет действовать зловещим силам тьмы просто из трусости!
Горячее желание борьбы овладело им. Он чувствовал себя в состоянии противостоять самому Лойоле. И Доле больше не хотел бежать.
Внезапно он выпрямился, в глазах его блеснула отвага. Он взял три книжки их тюка и спрятал их под плащом. Он пойдет в Лувр. Он проникнет к королю, чего бы это ему ни стоило, он расскажет о западне, бросит эти книжки к ногам короля и скажет: «Сир, неужели мы отданы теперь на волю фанатичного испанца? Неужели подобные гнусности безнаказанны и этот иностранец мечтает сжечь половину Франции ради другой ее половины?»
Не занимаясь больше испуганными монахами, он направился к выходу на улицу.
На небе просыпался серый рассвет. В его тусклом свете Доле заметил в конце улочки отряд из дюжины стражников, опиравшихся на алебарды.
– Слишком поздно! – тихо проговорил Доле.
Инстинктивно он хотел затворить дверь… Но дверь застряла. И тогда Доле заметил человека, одетого нищим. Доле не раз подавал ему милостыню. Нищий уперся плечом в дверь и не позволял закрыть ее.
Этим оборванцем был Трико, тюнский король.
В это время ночные стражники проникли в заулок и ворвались в типографию. Секунду спустя перед Доле, руки которого были скованы за спиной железной цепью, появился офицер. В руках он держал какую-то бумагу.
– Простите меня, месье, – сказал офицер, – но я, по приказу короля, вынужден арестовать вас.
– Хорошая работа! – раздался громкий голос. – Обыскать типографию!
Доле повернул голову к говорившему и узнал главного прево. Рядом с Монкларом Доле увидел человека, до подбородка закутанного в просторный плащ. Лицо этого человека скрывала маска.
– Пусть обыщут и месье Доле! – сказал человек в маске.
– Если бы обыскали вашу совесть, – недрогнувшим голосом произнес Доле, – там бы нашли больше преступных мыслей, чем запрещенных книг, принесенных сюда по вашему приказу, месье де Лойола.
Человек в маске вздрогнул.
А Монклар обернулся к своеобразному походному секретарю, уже готовому вести протокол задержания.
– Пишите, – приказал Монклар, – пишите, что проклятое демоническое знание позволило обвиняемому узнать преподобного отца Игнасио Лойолу, хотя тот тщательно замаскировался, что каждый присутствующий может засвидетельствовать. Пишите, что обвиняемый бесчестил преподобного отца.