Взбешенный Лойола бросился в атаку. Удары клинков слышались минут десять.
Лантене оставался верен не раз выручавшей его тактике. Он позволял сопернику тратить силы, время от времени взвинчивая его каким-нибудь оскорбительным словом.
Внезапно он заметил, что Лойола начинает терять силы. Противник отяжелел. Лантене понял, что пришло время атаковать.
Он пошел в атаку с обычным хладнокровием и нанес один за другим несколько сильных ударов. Лойола уцелел только благодаря своевременным отскокам.
Несколько мгновений спустя он оказался зажатым в углу комнаты. Лантене на двойной финт ответил молниеносным обводом, закончившимся резким выпадом.
Шпага пронзила мякоть предплечья, и кончик ее, наткнувшись на стену, сломался.
Лойола на секунду застыл. Его рука судорожно сжимала гарду шпаги. Потом она внезапно ослабела, монах беспомощно взмахнул руками и, потеряв сознание, осел на пол.
Лантене вытер запачканный кровью клинок своей обломанной шпаги. Он был очень спокоен, словно и не был только что участником ужасной драмы.
И только немного побледнел, взглянув на Лойолу.
– Думаю, что он никому больше не сделает зла, – тихо произнес он.
Он опустился на колени, распорол кожаную кирасу и камзол Лойолы, открылась рана.
Острие клинка прошло над кирасой; сталь прошила тело насквозь. Рана была тяжелой, хотя она едва кровоточила.
Лантене попытался рукой прослушать сердце. Оно билось очень медленно и слабо.
«Жив еще!» – оценил Лантене и на мгновение задумался.
Его охватило жгучее желание прикончить раненого ударом кинжала. Несколько мгновений он даже держался за рукоять… Потом он осторожно вложил наполовину вынутый клинок в ножны.
– Нет, – едва слышно пробормотал он, – это выше моих сил…
Он помедлил еще с минуту.
«Впрочем, – подумал Лантене, – если монах и не совсем мертв, его состояние немногим лучше».
И чтобы удостовериться в своем диагнозе, Лантене снова положил раненому руку на сердце. На этот раз он сначала расстегнул камзол. И тут его рука внезапно нащупала какую-то бумагу. Лантене вытащил ее и развернул. Он пробежал по ней взглядом. Радостный стон слетел с его губ.
Это был пропуск, подписанный Франциском I.
– Доле спасен! – радостно прошептал вдруг задрожавший и побледневший Лантене.
Он огляделся, заметил монашескую рясу и капюшон, которые Лойола отпихнул ногой в угол. Он поднял сутану, свернул ее и вышел из дома.