– И как же вы хотите это проделать?
– Сделаю вам честное предложение.
– Посмотрим, что за предложение…
– Подпишите распоряжение об освобождении Доле.
– Вы предполагаете, что моей подписи будет достаточно?
– Нет, месье. Но если вы письменно признаетесь, что совершили омерзительное преступление, заставив брата Тибо и брата Любена принести в типографию книги, в печатании которых вы обвинили несчастного Доле… Если вы объявите об этом честно, если вы добавите, что раскаиваетесь в этом чудовищном преступлении и умоляете короля Франции отпустить Доле, невиновного, почтенного человека, если вы сделаете всё это, месье, моего учителя и друга наверняка выпустят на свободу.
Лойола несколько секунд хранил мрачное молчание.
– Это всё? – спросил он. – Если это так, то я, быть может, уступлю вашим просьбам, молодой человек. Я тронут вашей привязанностью к Доле, вашей любовью к его дочери…
– Нет, месье, это не всё, – спокойно сказал молодой человек, – потому что вы способны подписать бумагу, а как только я уйду, побежите к месье де Монклару. Вы должны согласиться проследовать за мной к карете, которая ждет нас на набережной Глорьет. Вы спокойно поднимитесь в карету, и четверо моих друзей отвезут вас в дом, где вы останетесь на несколько дней, то есть на время, необходимое на то, чтобы Доле выпустили на свободу и чтобы он смог добраться до ближайшей границы…
– А если я не соглашусь?
– Тогда, месье, я вынужден буду убить вас.
– Чего же вы этим достигнете?
– Отомщу за вашу жертву.
Лойола помолчал, раздумывая, внимательно посмотрел на молодого человека, лицо которого было спокойно и не выдавало никаких эмоций.
– Решайтесь, месье, – сказал Лантене.
– Я решился, месье. Я отказываюсь ото всех ваших предложений, но вы не убьете меня.
Едва промолвив эти слова, Лойола резко вскочил и изготовился броситься на Лантене. Его черные глаза сверкали, гримаса гнева, поднимая уголки губ, обнажала белые, острые губы.
– Умри! – зарычал он. – Как умрет вскоре твой безбожный учитель!
И в то же мгновение он замахнулся кинжалом на Лантене.
Но смертельное оружие миновало молодого человека.
Клинок только прорвал рукав камзола.
– Ах, негодяй! – закричал Лантене. – А я еще колебался: убить тебя или нет?
Он молниеносно обнажил шпагу.
Лойола, зарычав от ярости, отбросил бесполезный кинжал и тоже схватился за шпагу.
Клинки скрестились, и оба противника, приняв защитные позиции, смерили друг друга взглядами.
– Ну, в добрый час! – сказал Лантене. – Только что, месье, у вас было лицо порядочного человека… Вы, без сомнения, замаскировались… Сейчас у вас, скорее, тигриная морда, и она очень вам подходит.