– Рассчитываю на вашу преданность, месье де Монтгомери. Вы хороший солдат, я доволен вами.
– Сир, абсолютное повиновение – наш первейший долг.
– Удвойте число стражников у каждого входа во дворец. Замените алебардщиков аркебузирами. Пусть при первом намеке на мятеж они открывают огонь. Безо всякой жалости, месье!
– Будьте спокойны, сир. Я отвечаю за безопасность Вашего Величества… Я уже разместил две пушки на большом дворе. Люди на улицах видят их заряженные жерла. Это производит хорошее впечатление…
– Вижу, что могу рассчитывать на вас, месье! Идите, месье… Ваша бдительность будет вознаграждена…
Монтгомери низко поклонился.
– Кстати, – заметил король, – когда капитан уже удалялся, – вы схватите Трибуле, моего шута, и отведете его в Консьержери.
В этот момент занавеска у двери отдернулась и в кабинет вошла Жилет. Король поспешно вскочил на ноги. Он взял Жилет за руку и галантно провел ее к креслу. Надо сказать, что король никогда не отказывался от галантных манер, когда имел дело с женщинами.
– Жилет, – страстно проговорил он, – вы нашли меня по своей доброй воле… Это был момент, когда тихой радостью наполнилось мое отцовское сердце.
Король сделал ударение на слове «отцовское». И, возможно, сделал это вполне искренне.
Но в звуках голоса, достигавших ее ушей, Жилет уловила, или ей показалось, что уловила, все тот же тон соблазнителя, с которым король обращался к ней в ее маленьком домике в Трагуар.
Она отказалась сесть и, испугавшись, попыталась удалиться. Раздосадованный, король откинулся на спинку своего любимого большого кресла и молча разглядывал девушку.
– Сир, – сказала тогда Жилет, – после долгих сомнений решилась я на этот поступок…
«О, как она прекрасна! – признавался самому себе Франциск, лицо его раскраснелось. – И это моя дочь! А! Это же сумасшедшая так говорила! А правду ли она сказала?»
Молнией сверкнула эта мысль в его голове…Жилет может оказаться не его дочерью!.. Сердце его учащенно забилось, и в глазах появился сладострастный огонек.
– Говорите, Жилет! – разрешил он.
– Сир, – сказала девушка, – я пришла просить вас помиловать моего отца!
– Помиловать шута! Помиловать Трибуле! Никогда! Просите чего угодно, только не этого!
– Сир… этой ночью я так испугалась, когда услышала ваш приказ об аресте моего отца…
– Одно и то же слово в ваших устах, Жилет! – жестко сказал Франциск. – Берегитесь: оно может принести несчастье шуту! Вы оскорбляете меня, Жилет, называя этим словом столь ничтожное существо в моем присутствии… В присутствии вашего отца! Вспомните, что вы герцогиня Фонтенбло, дочь короля Франции!