«Три мушкетера» были у него в тумбочке. Чувствуя, что непременно сейчас хочет угодить Сарычеву, Андрей сбегал за книгой.
— Вот, — сказал он преданно, — здесь про герцога.
Сарычев находчивость оценил. Рыбьи глаза его потеплели.
— Читай вслух, — проговорил он на чистом русском.
Андрей сразу нашел нужную страницу.
— «…Поправив свои прекрасные золотистые волосы, — начал он, — несколько примятые мушкетерской шляпой, закрутив усы, преисполненный радости, счастливый и гордый тем, что близок долгожданный миг, он улыбнулся своему отражению, полный гордости и надежды… В эту самую минуту отворилась дверь, скрытая в обивке стены, и в комнату вошла женщина. Герцог увидел ее в зеркале. Он вскрикнул — это была королева!»
— Так то ж про королеву, — разочаровался Плиткин.
— Пригодится. Читай-читай! — закивал Сарычев.
Матюшин, усмехаясь, сидел рядом, прислушивался.
— «…Анне Австрийской было в то время лет двадцать шесть или двадцать семь…» — продолжал Андрей.
— Старуха… — обронил Плиткин.
— «…И она находилась в полном расцвете своей красоты. У нее была походка королевы или богини. Отливавшие изумрудом глаза казались совершенством красоты и были полны нежности и в то же время величия. Маленький ярко-алый рот не портила даже нижняя губа, как у всех отпрысков австрийского королевского дома, — она была прелестна, когда улыбалась, но умела выразить и глубокое пренебрежение…»
— Это все не в ту степь… — опять прервал Плиткин, помаргивая светлыми, в коротких ресничках глазками и выражая полное пренебрежение к тому, о чем столь вдохновенно читал Андрей. — Во-первых, герцог у тебя французский, а мы едем встречать другого. Во-вторых, когда это было?
— При Людовике Четырнадцатом… нет, Тринадцатом, — запутался Андрей.
— Герцоги остались те же. Герцог — он и есть герцог, — рассудил Матюшин.
Ему, сержанту, конечно, было виднее, какие они есть, эти самые герцоги.
Матюшин знал вопрос. Успел уже, подковался. Не спеша, как кирпич к кирпичу, выложил:
— Что сейчас это герцогство? Конституционная наследственная монархия. Глава государства именуется великим герцогом. У них эта самая… палата депутатов. А герцог утверждает и закрывает ее сессии, он — исполнительная власть. Министры же вроде советников короны. Между прочим, этот герцог считается у них верховным главнокомандующим… — Матюшин помолчал, что-то припоминая, и назидательно поднял палец: — Учтите, согласно конституции особа великого герцога считается священной и за свои действия он ни перед кем не отвечает.
— Вот это права… А сколько за них платят?
Матюшин и это знал: