На банкете собрался цвет артистической богемы – шампанское и вина лились рекой, играл приглашенный небольшой оркестр, нравы были свободными, словом – начало было удачным.
Окрыленная успехом, Пегги рьяно взялась за устройство выставки Василия Кандинского. Их познакомил все тот же Дюшамп, и выставка была намечена на февраль 1938 года. Кандинский и его молодая жена Нина, которая, буквально, не отходила от него ни на шаг, тщательно готовили выставку. Это была первая экспозиция работ знаменитого 70-летнего мастера. Она включала в себя ретроспекцию работ, сделанных в период с 1910 по 1937 год. Так случилось, что Кандинский рассорился с Соломоном Гуггенхеймом, который в течение нескольких лет поддерживал и спонсировал художника. Поэтому предложение Пегги пришлось как нельзя более кстати. Нужно отметить, что выставка не имела большого успеха, но все равно художник был рад представить свои работы в Лондоне. Эта выставка послужила причиной раздора между Соломоном Гуггенхеймом и Пегги – ее дядя считал, что племянница не «доросла» до того, чтобы иметь собственную галерею и представлять современных художников, он считал, что она посягнула на чужую территорию.
Круг художников, а следовательно, любовников, ибо одно было неразрывно связано у нее с другим, расширялся. Пегги всегда умела окружать себя людьми, которых, казалось бы, невозможно принимать ни в одном приличном обществе. Все они – Ив Танги, Сэмюэл и Джойс Беккет, Макс Эрнст, Константин Бранкузи, Поль Элюар и другие, были людьми, выражаясь деликатно, неординарными. Они бросали вызов обществу не только внешним видом, но и образом жизни, громкими скандалами, пьяными дебошами. Но… «все они чертовски талантливы, и я люблю их за это», – восклицала Пегги, беспомощно разводя руками.
Ив Танги занимал особое место в этом длинном списке. Француз по рождению, Ив в подростковом возрасте познакомился и сдружился с Пьером Матиссом, сыном знаменитого художника. Увлечение искусством и алкоголем произошло одновременно. К моменту встречи с Пегги Ив Танги добился значительных успехов в обеих областях. Знакомство с богатой любвеобильной дамой было «манной небесной», как он сам выражался, для бедствовавшего тогда художника. Он был женат, но наличие супруги не смутило ни его, ни Пегги.
«Ив был прелестным, как дитя, скромным, мягким», – пишет Пегги в своих мемуарах. Однако он резко преображался во время запоев, его скромность, мягкость и некоторая детскость улетучивались. Пегги увезла его в Бретань, поселившись вместе с ним в просторном крестьянском доме. Однако сельская идиллия длилась недолго. Пегги не выдержала такой нагрузки и вернула Ива его жене. Они остались друзьями, как, впрочем, у нее было и со многими бывшими любовниками, которые после «дружбы» с Пегги приобретали широкую известность, а следовательно, и значительно улучшали свое материальное положение.