Наконец, карета остановилась, дверки распахнул расфуфыренный важный слуга с окаменевшей улыбкой. Эстан резво выскочил, подал мне руку, и я соскользнула вниз по ступенькам кареты прямо на центральный двор дворца. Здесь мне до сих пор ни разу бывать не приходилось. Через Южные Ворота въезжали только королевские гости, а не кандидаты в ученики придворного мага.
Двор был уставлен шикарными дорогими каретами всех мастей. Гости, похоже, стекались со всех концов страны, что не прибавляло мне уверенности, скорее, наоборот.
Пока мы чинно вышагивали по дорожке, высыпанной белым песком, в окружении постриженных кустов, к центральному входу, Эстан по пути не забывал раскланиваться и расшаркиваться со всеми знакомыми и незнакомыми гостями. Он подсказывал мне тихим шепотом, кто есть кто, но я все равно мало кого запомнила. На деликатные вопросы насчет таинственной спутницы принц интригующе улыбался и оставлял незадачливых любопытствующих ни с чем.
Когда мы, невзирая на препятствия в виде многочисленных друзей и подружек принца, все же добрались до бального зала, там уже царила привычная суета. Однако наше появление не осталось незамеченным. У меня сложилось устойчивое ощущение, что абсолютно ВСЕ вокруг тычут в меня пальцами и шепчутся у нас за спиной. Но, возможно, это только мое нездоровое воображение…
Особенно заинтересовал публику момент, когда меня представляли королевской чете и Наследнику (старшему брату Эстана). Долго, наверно, ломали голову, что это за щуплая девица заслужила такую честь, уж не новая ли пассия королевского отпрыска?
Стайлы же, надо сказать, приняли меня радушно. Они восседали на небольшом бардовом подиуме в деревянных креслах с высокими резными спинками и мило улыбались. Мне, однако, было не до улыбок. Лицо застыло напряженной маской, а пальцы одеревенели. И я с ужасом думала о том, что будет, если придется сейчас отпустить спасительную руку Эстана и, допустим, поклониться, как положено.
В то время, как я разглядывала пол под ногами (кстати, милый такой пол, с мозаикой дайвской работы – бабочки-цветочки всякие, вайсы в облаках…), золотую вышивку на парчовом платье королевы, ветку аметистов в ее высокой прическе, великолепную инкрустацию на стене прямо за подиумом (изображение кульминации битвы при Туре в Первой Войне), Гилта не выдержала и вмешалась:
– Ну, что ты, дочка? Смелее. Мы же с тобой как-никак родня! Если я не ошибаюсь, ты мне приходишься троюродной племянницей.
– Да, – я, наконец, взглянула на королеву, – у вас с моей мамой общий прадед. Только от разных его жен… в смысле, прабабки у вас разные!