Томас не стал говорить, что его шеф выглядит не лучше.
– С Каделлом будет попроще, – продолжил помощник комиссара, поднимаясь на ноги. – Последний раз я его видел где-то за неделю до происшествия с беднягой Стэнли.
– Вы знакомы с Каделлом? – быстро спросил Питт. Он не знал этого, хотя и не очень удивился. Высшее общество на самом деле было маленьким. Сотни мужчин принадлежали всего к нескольким десяткам клубов и ассоциаций.
– Немного, – пожал плечами Корнуоллис. – Он – член того же комитета в клубе, что и я. Этот комитет встречается время от времени по вопросам благотворительности для сирот. Это единственное, что еще заставляет меня посещать клуб. Я не могу подвести этих детей.
– Я, пожалуй, начну с судебных дел Данрайта Уайта, – заключил суперинтендант, тоже вставая. – Мне кажется, именно в них мы обнаружим необходимую связь. Наверняка это связано или с ближайшим прошлым, или с какими-то близкими будущими делами. И мне кажется, что, скорее всего, именно с будущими.
– Хорошо. И сразу же сообщите мне, когда что-то отыщете. Пусть даже только какой-нибудь намек, – еще раз подчеркнул Джон. – Может быть, я смогу увидеть эту связь раньше вас…
Питт еще раз кивнул в знак согласия и отправился дальше, захватив по дороге список дел, которые в настоящее время курировал помощник комиссара полиции. После этого, вооружившись рекомендацией и придумав повод для визита, он поехал в суд Олд-Бейли[37].
В тот день ему удалось получить список дел, которые рассматривались под председательством Данрайта Уайта. Среди них было несколько случаев, в которых пересекались интересы Уайта и Корнуоллиса, пусть даже и незначительно. Питту была необходима консультация профессионала, причем желательно такого, который был знаком со всей ситуацией в целом, и понятно, что его выбор пал на Телониуса Квейда. Однако суперинтендант совершенно не представлял, где тот живет, а ловить его в суде, когда он председательствовал на заседании, было сложно и, вероятно, неразумно.
Поэтому в шесть часов вечера Томас появился у дверей Веспасии.
– У вас появились какие-то новости? – спросила она, когда его провели в ее приемную, где она наслаждалась вечерним солнцем, читая газету, которую немедленно отложила в сторону – и не потому, что этого требовали хорошие манеры, а потому, что она действительно была очень встревожена. Маленькая черно-белая собачка, лежавшая у ног леди, приоткрыла один глаз и, убедившись, что Питт ей уже знаком, опять его закрыла.
– Не совсем так, – ответил Томас, глядя на «Таймс», лежащую там, где ее бросили.