– Нет… это никак не связано с делом Лидбеттера. – Голос его надломился. – Я просто так больше не могу. Думаю, что я уйду в отставку. Но больше это продолжаться не может. – Он вытянул перед собой обе руки, и стало видно, что они слегка подрагивают. – Но вы правы в одном – сегодня с утренней почтой я получил еще одно письмо.
– Можно мне взглянуть на него? – попросил Питт.
– Я его сжег… чтобы Маргерит случайно на него не натолкнулась. – Судья кивнул в сторону камина. – Но оно было таким же, как все остальные… с угрозами. Те же разговоры о разрушенной репутации, о страданиях – и никаких требований. – Его руки сжались. – Я больше так жить не могу… и не буду! – Он посмотрел на посетителей. – Моя жена в ужасе. Она не понимает, что происходит, но видит, что я сам не свой от тревоги. Я объяснил ей, что у меня очень сложный процесс, но вечно в эту сказку Маргерит верить не будет. Она очень мало знает об этом мире, но достаточно наблюдательна и совсем не глупа. – Как только он заговорил о жене, его голос смягчился. – И она очень беспокоится о моем благополучии. Кроме того, все это начинает сказываться на ее здоровье, и я не могу скрывать это от нее до бесконечности. Рано или поздно она поймет, что я ей лгу, а это испугает ее еще больше. Маргерит всегда полностью мне доверяла. И все это камня на камне не оставит от ее привычного образа жизни… – Данрайт поднял подбородок, и его плечи напряглись. – Вы можете поступать как вам заблагорассудится, Квейд, но я сделаю все, что этот шантажист от меня потребует. Я не позволю подвергнуть Маргерит угрозе скандала и бесчестья. Я вам уже об этом говорил и не понимаю, почему вы тогда мне не поверили. Я думал, что вы знаете меня лучше. – Сжав челюсти, он отвернулся.
На языке у Питта вертелось с десяток возражений, но он знал, что Уайт его не услышит. Страх, моральное истощение и отчаянное желание защитить жену делали его невосприимчивым к каким-либо доводам логики.
Телониус же решил сделать еще одну, последнюю попытку:
– Мой дорогой друг, Каделл мертв. И он больше ничем не угрожает ни вам, ни вашей семье. Прошу вас, обдумайте все еще раз, прежде чем вы сделаете шаг, который положит конец вашей долгой и блестящей карьере. Я притворюсь, что не слышал ваших последних слов…
Данрайт повернулся и уставился на коллегу испуганными глазами.
– …потому что, если я их слышал, – продолжил тот, – я обязан проинформировать о них лорда-канцлера. Не исключено, что он решит, что вы не можете занимать положение, требующее абсолютного доверия, если ставите интересы своей семьи выше ваших профессиональных обязанностей.