Он вытирал лоб. Нарцисс Буше добродушно посочувствовал.
— Я согласен, километрическая гарантия не велика. Но ведь у вас есть концессия, а это самое главное?
— Это главное… для Аравии, да! Железная дорога будет построена. Но наши акционеры не разживутся на таких дивидендах!
— Ну, они уже достаточно разжились…
Нарцисс Буше поднялся, и я прошел за ним к амбразуре окна.
— Вы слышали? — прошептал он насмешливо. — Это Фредерлов, известный железнодорожный делец. Вы в курсе его дела? Он хочет проложить железную дорогу между Меккой и Маскатой через пустыню — пятьсот миль песка и камня. Ясно, что это не принесет ни одного сантима: на всем протяжении нет ни одного жилья, а проезд морем стоит втрое дешевле. Но султан заплатит километрическую гарантию, и доход будет достаточно кругленьким.
— Но Фредерлов недоволен?
— Как вы еще молоды, полковник! Послушайте еще, вы посмеетесь…
И Нарцисс Буше вернулся к немцу.
— Кстати, ваши исследования, я полагаю, окончены? Какова длина всей линии?
Толстяк поднял руки к небу:
— Господи! Вот здесь-то и кроется самое главное: мы рассчитывали на две тысячи девятьсот километров, но эта пустыня Дахна изрезана пропастями, а слабая поддержка правительства не позволяет нам предпринимать большие работы…
— Но все-таки сколько?
— Три тысячи шестьсот, семьсот…
Нарцисс Буше незаметно усмехнулся.
— Понимаете, полковник? Полюбуйтесь, какой трюк: принимается цифра, назначенная султаном для километрической гарантии, но пропорционально увеличивается число километров. В конечном счете все-таки барыш. Не говоря уже об экономии на виадуках, которые будут построены самым примитивным способом, постройка Маскатской железной дороги им обойдется недорого! Эти славные турки позволяют себя стричь, как бараны.
Я чистосердечно возмутился:
— Но как султан может на это согласиться?
— Султан? Бедный мой полковник! За Фредерловым стоит германский посол, а за послом — сама Германия! Приходится проглотить эту пилюлю, хочешь не хочешь!
В дверях появилась стройная фигура Мехмед-Джаледдина. Фредерлов, увидев его, вдруг замолчал.
Мехмед подошел ко мне.
— Господин полковник, мне нужно вам передать приглашение.
— К вашим услугам, господин маршал…
Он отвел меня в сторону.
— Я не дипломат, вы знаете. Вот в чем дело: я не хочу, чтобы вы судили о нашей стране по таким приемам, как сегодняшний… Боже упаси, я не осуждаю наших хозяев! Но они — христиане; а турецкие христиане — не настоящие турки. Итак, не согласитесь ли вы прийти позавтракать к одному из моих мусульманских друзей в следующий вторник? Я не могу вас принять у себя, вы знаете почему?..