Она внезапно закрывает лицо руками и рыдает. Я слышу, как из ее груди вырываются судорожные стоны, вижу, как текут слезы сквозь сжатые пальцы…
Я беру ее на руки, несу и баюкаю. Мои губы ищут ее лоб, глаза, виски… она почти без чувств. Мои объятия слишком неожиданно сменили приступ слез. Она все еще плачет и, покорная, подавленная горем, прижимается ко мне, точно ребенок, которому больно.
Вдруг она вырывается от меня и вскрикивает:
— Что вы делаете!
Мой поцелуй коснулся ее губ.
— Что вы делаете? Боже мой! Боже мой!
Я на коленях перед ней, в грязи, в воде; я целую ее руки, мокрые от дождя.
— Что я делаю?.. Я вас люблю. Не подумайте, что я воспользовался этой минутой, что я злоупотребляю местом, ночью, вашей слабостью. Я не знал, клянусь вам, не знал! Я воображал, что меня толкает к вам сострадание, но я вдруг понял, что это любовь. О, простите меня! Я почти старик, я ничем не могу привлечь ваше горячее молодое сердце. Я скептик, я разочарован, я холоден, стар, стар! Но я люблю вас, и я весь ваш. Ваш!.. Располагайте мной, приказывайте. Мое состояние, мое имя, моя сила мужчины и солдата, все, что у меня есть, весь я…
Она слушает и не слышит. Только ласка этих нежных слов наполняет ее новым, неиспытанным очарованием… Она закрыла глаза. Кажется, ею овладевает неведомая ей раньше могучая сила. Она вся отдается ей. Я слышу, наконец, ее медленный, мягкий, безвольный голос:
— Говорите… говорите еще.
Глубокий, подавленный вздох:
— Говорите еще… Дайте мне вспоминать…
Дождь мочит ее шею, течет по корсажу, леденит плечи. Она вдруг вздрагивает, выпрямляется испуганно, ударившись головой о ствол кипариса:
— Боже, Боже, это я? Вы? Боже! Какой стыд… А я пришла для того, чтобы вам сказать…
Она обрывает. Она точно пригвождена к стволу, с руками за спиной. Несказанный ужас сводит ее члены и гонит всю кровь с лица.
— Мария!..
Я хочу взять ее руку. Но она вырывает ее резким движением.
— Что с вами? Отчего?..
Но она не отвечает. Она только твердит вне себя:
— Какой позор! Какой позор!
У нее вид затравленного зверя. Не смея поднять глаз, она бросает по сторонам боязливые взгляды, словно готовая бежать.
И вдруг она бежит. Она бежит. Поднимается вверх по тропинке, падая в лужи. Бежит… Я остаюсь, точно прикованный, не решаясь следовать за ней.
Она исчезла за кипарисами…