Чрезвычайно серьезно и удивительно отчетливо заглушая канонаду, г-н Фьерсе отдавал приказания — спокойный, как на параде.
«Лгун» подхватил брошенные с «Неустрашимого» канаты и в неистовом вихре сосредоточенного против него орудийного огня передал их на «Громобой».
— Да здравствует король! — крикнул маркиз Эстандюэр. — Господин кавалер, вы спасли нашу честь!
Англичане изумленно убедились, что под прикрытием отважного до безумия фрегата — оба линейных корабля удалились с места битвы.
Продолжавшаяся с минуту канонада стихла. Приведенные в расстройство, англичане перестраивались и старались яснее увидеть происшедшее среди дыма, от которого сумерки стали еще темнее.
— Надо полагать, — сказал Фьерсе, — что я ранен. Жив ли еще хирург?
Хирурга не оказалось, но рулевые принесли фонари, и кавалер рассмотрел свои раны. Обе ноги были у него перебиты. Кровь ручьями текла из ран.
— Ну, что же, — сказал себе раненый. — В лечении уже почти нет надобности, и талисман этого Сен-Жермена бессилен против поранений чугуном или железом. В моем положении только и остается, что проглотить последние пилюли…
Он проглотил их, сумрачно улыбаясь, и бросил коробку в море.
Тем временем английские корабли перестроились для погони. Не обращая внимания на фрегат, они пустились за «Громобоем» и «Неустрашимым». По правде сказать, они были порядком потрепаны в сражении и большинство английских кораблей качалось по волнам по воле ветра, не испытывая большого желания продолжать бой. Только «Девоншир», являвшийся кораблем начальника английской эскадры, и «Ноттингэм», под командою сэра Филиппа Сомареца, преследовали корабль начальника французской эскадры Эстандюэра. Впрочем, бой теперь они вели не с этим кораблем, полуразрушенным и залитым кровью, не с «Громобоем», а с «Неустрашимым», который к тому же был связан с «Громобоем» канатом… И все же капитан «Неустрашимого» маркиз де Водрэйль продолжал этот бой, невзирая ни на корабельные, ни на людские потери. Так что «Девоншир», который действовал против него особенно энергично, забастовал, едва теперь справляясь со своими пробоинами в стороне. Однако другой английский корабль, «Ноттингэм», еще мало поврежденный, одерживал верх над «Неустрашимым». Гибель его казалась неизбежной. Тем не менее Водрэйль, убедившись в отваге «Лгуна», не отчаивался и всматривался в тыл…
Он правильно рассчитал: «Лгун» снова смело бросился в бой. Невероятно дерзкий и смелый кавалер направил фрегат между сражающимися кораблями и выпустил в английский шестидесятидвухпушечный корабль детский залп из своих тринадцати легких орудий. Безумная храбрость