– Хорошо, – сказал Бессмертный. – Вернемся к подозрениям. Скажите, Морозов, кто перед вами был любовником Анхен.
– Я ее не расспрашивал, – сухо отвечал я.
– Это надобно узнать. Может, имела место ревность – да только не ваша.
– Нет, нет! – воскликнул я. – Ревность тут ни при чем!
– Значит, вы кого-то подозреваете? – сделал вывод из моей пылкости сержант.
– Да! – честно ответил я.
– Морозка! – предостерег Артамон, словно испугавшись моей болтливости. Ведь, упомянув мусью Луи, я должен был бы рассказать и про Натали, иначе это убийство и впутывание меня в преступление не имели смысла.
– Это связано со второй половиной вашей истории? – спросил догадливый Бессмертный.
– Да. Простите, тут я ни слова не скажу.
– Да вы уж довольно сказали. Поскольку вы впутались в интригу с замужней дамой, ее родня, и, возможно, муж, решили покончить с вашими амурами таким жестоким способом.
То есть вы своим примером иллюстрируете присловье: ух, ух, не люби сразу двух, – холодным тоном, без признака улыбки на устах, произнес Бессмертный. – И коли так, недоброжелателям вашим легко удалось разлучить вас с дамой. Надо полагать, она замужем за титулованной или высокопоставленной, или просто очень богатой особой, раз о ее нравственности так пекутся.
Артамон и Сурок переглянулись – очевидно, и тут Бессмертный угадал. Сам я знал о Филимонове лишь то, что совершенно без просьб моих рассказала Натали. Расспрашивать о счастливом сопернике было бы ниже моего достоинства. То есть знал я о нем то, что он чудовище. А они явно что-то еще проведали, но из деликатности не затрагивали при мне эту тему.
Любопытно, что сержант никаких чудес, как штукарь на ярмарке, не показывал и живого голубя из пустой шляпы не доставал. Он рассуждал просто, но последовательно, и даже то, что он изначально имел подозрения на мой счет, тоже было необходимо для его логики. Он доказал мне самому, что я не убийца, хотя… Я вспомнил ночь в каменном амбаре, стычку с незримым русским человеком и тот удар кортика, который мог его погубить. Впервые мне пришло на ум, что тот человек остался цел.
– Что вы намерены делать? – спросил Бессмертный.
Я посмотрел на Сурка, потом на Артамона. Мы все трое подумали об одном и том же: хотя Бессмертный мог бы принести пользу при поисках мусью Луи, говорить ему о французе не стоит, тогда бы уж пришлось сказать всю правду о Натали. А мы даже теперь не теряли надежды, что удастся как-то скрыть от общества ее опрометчивый поступок и спровадить ее обратно в столицу.
– Надо как-то договориться с полицией, – ответил вместо меня Сурок, – и выручить селерифер. Бессмертный, вы можете что-то придумать, чтобы вернуть селерифер?