В профессорскую квартиру на третьем этаже он проник довольно легко, без труда вскрыв оба швейцарских замка — он знал, что эти хитроумные по своей конструкции замки имеют один существенный заводской дефект и посему легко вскрывались длинным стальным шилом вкупе с женской шпилькой. Открытая дверь как-то странно щелкнула, но Славик не привык беспричинно волноваться по пустякам. Закрыв за собой дверь, он несколько минут стоял не шелохнувшись у гардероба. Затем по очереди осмотрел все комнаты. В лабораторию за плотной металлической дверью заглядывать не стал, а сразу зашел на кухню и, порывшись в буфете, обнаружил, к своему удивлению, невскрытую жестяную банку с голландским кофе. Порадовавшись редкому в разоренной Москве трофею, Славик направился в гостиную и подошел к окну, выходящему на Сретенку. Он залюбовался вечерней Москвой. Торопиться ему было некуда, так как его приход в эту квартиру остался незамеченным, и он собирался провести тут часа три. Тем более что путь отхода с украденными вещами был продуман загодя.
Обыскав первые две комнаты, Славик остался вполне удовлетворенным. В ящиках секретера нашлись золотые украшения и две нитки жемчуга, чудом сохранившиеся после революционных погромов. В шкафу были уложены шикарные шмотки: у профессора оказался отличный гардероб, и Славик, не удержавшись от искушения, вмиг переоделся в новый профессорский костюм-тройку, который почему-то не был взят хозяином в Петроград и оказался грабителю впору. Сложив вещи в саквояж и в припасенный холщовый мешок, Славик вернулся в кухню и, открыв окно во двор, тихонько свистнул.
Уже совсем стемнело, и мелкого Гришку, вскарабкавшегося до третьего этажа по водосточной трубе, было совсем не разглядеть в сгустившихся сумерках. Славик высунулся в окно, вцепился в широкий подоконник левой рукой, протянул правую к глухой боковой стене дома и спокойно произнес:
— Завязал веревку? Бросай конец!
Гришка кинул ему конец веревки, крепко привязанной к трубе водостока, и потом, снова услыхав тихую команду Ростислава «Давай руку!», вложил свою маленькую пятерню ему в ладонь. Мальчишка бесстрашно отпустил трубу, его качнуло словно маятник башенных часов над темнеющей бездной, и он благополучно приземлился на подоконнике.
— Нам бы с тобой, Гришка, только в цирке выступать на пару, — улыбнулся, шумно пыхтя, Славик и, глядя на невозмутимого партнера-малолетку, поинтересовался: — Ты был хоть когда-нибудь в цирке-то, Гришка?
— He-а! — равнодушно ответил паренек. Он, конечно, слыхал про умных слонов и ловких акробатов, видел «придурошных» клоунов на рынке, но ему это все не очень-то и нравилось.