Экипаж прао по тревоге, поднятой Янесом, уже весь был на палубе, готовый к бою. Артиллеристы зажгли фитили и поспешно наводили орудия, когда на мостике появился Сандокан.
У матросов повеселели лица, когда они увидели, что с ними прежний Сандокан – его глаза сверкали, как горящие угли, в каждом жесте были непреклонность и ярость.
– Ты гонишься за мной, – сказал он, обращаясь к приближающемуся кораблю. – Ну что ж, иди сюда, и я покажу тебе мою жену!.. Она теперь здесь, со мной, под защитой моей сабли и моих пушек. Иди, возьми ее, если можешь!
Он повернулся к Параноа, который стоял у руля, и сказал:
– Пошли десять человек в трюм и прикажи вытащить на палубу ту мортиру, которую я велел погрузить на Момпрачеме.
Несколько минут спустя десять пиратов с огромным трудом вытащили на палубу большую мортиру и укрепили ее на корме несколькими канатами и стальными болтами.
– Теперь подождем рассвета, – сказал он в сторону преследователя. – Я хочу показать, мой назойливый, что я приготовил на завтрак тебе.
Он прошел на корму и встал там, со скрещенными на груди руками, устремив взгляд на крейсер.
– Что делать? – спросил его Янес. – Он будет вот-вот на расстоянии выстрела и откроет по нам огонь.
– Тем хуже для него.
– Ну что ж, будем ждать, раз ты этого хочешь.
Португалец не ошибся. Четверть часа спустя, несмотря на быстрый ход парусника, крейсер был уже не дальше чем в двух километрах от него. Неожиданно на носу корабля сверкнула яркая вспышка, и пушечный гул потряс воздух, но свиста снаряда не послышалось – выстрел был холостой.
– А! – воскликнул Сандокан, нахмурившись. – Ты мне предлагаешь остановиться и спрашиваешь, каков мой флаг? Подойди поближе и сам посмотри, если сможешь.
Не дождавшись ответа, крейсер прибавил скорость и произвел второй выстрел, но уже не вхолостую – над мачтами прао просвистел снаряд.
Сандокан и бровью не повел. Его люди, расположившиеся на боевых местах, точно застыли, не двигаясь тоже.
Крейсер продолжал идти вперед, но стрельба с его стороны прекратилась. Молчание парусника точно озадачило его; он и сам как будто выжидал, стараясь понять, в чем дело, почему пиратское судно, наверняка хорошо вооруженное, не отвечает огнем на огонь.
Примерно с восьмисот метров он выстрелил по судну Сандокана еще раз, но снаряд, плохо пущенный, упал в море, лишь подняв тучу брызг за кормой.
Третий снаряд едва не задел палубу, продырявив парус, в то время как четвертый разбил одну из кормовых пушек, отбросив обломки до самой стенки, на которой сидел Сандокан.
Тот вскочил, но усилием воли сдержал себя, и команды открыть ответный огонь не последовало.