– Моя жизнь и так превратилась в дерьмо, так что не пытайся сделать ее еще хуже, забирая у меня Вулкана, – прошипела Реджина, – и прости, что разочаровала, – брюнетка развернулась и пошла к двери.
– Милая, расскажи мне, – совсем другим голосом просил отец, не успев Реджина выйти из кабинета.
Брюнетка закрыла дверь, которую успела открыть, оставаясь в кабинете.
– Пап, прости меня. У меня в жизни столько всего происходит, что я и сама не могу в этом разобраться, – закидывая голову и смотря в потолок, протянула брюнетка.
– Расскажи, Реджина, просто расскажи мне и тебе станет легче, – Грэг встал с кресла и подошел к дочери, приобнимая ее за плечи и ведя к дивану, возле стены.
Когда они сели на диван, Реджина поудобнее устроилась и отвернула голову, смотря в одну точку на книжном стеллаже.
– Три года назад в баре я познакомилась с человеком. Мы переспали, а на утро я проснулась одна. Я влюбилась как идиотка и искала каждый раз этого человека, когда приезжала к вам.
Отец внимательно слушал дочь и не смел ее перебивать, впитывая в себя каждое слово, эмоцию и чувствуя, как его девочке безумно тяжело и больно.
– Я нашла и тогда мой мир окончательно рухнул. Мало того, что она… – Миллс не знала говорить отцу кто это. Но ей очень хотелось, чтобы хоть кто-то ее понял и знал, что она чувствует, – пап, я люблю девушку и эта девушка – Эмма.
– Эмма? Эмма Эйдена? – безумно удивился отец. Нет, Эйден ему говорил, что Реджина любит и ищет человека. Но он никак не предполагал, что этот человек девушка. А уж то, что это Эмма – невеста его сына, совсем выбило почву из-под ног Грэга, и он даже не знал, что на это сказать дочери.
– Да, это Эмма, невеста Эйдена. Пап, я запуталась, – протянула брюнетка, из ее глаз уже давно катились слезы, – я люблю ее, но я никогда не разрушу его счастье.
– Дорогая, – был потрясен словами дочери Грэг и медленно обнял ее, кладя ее темную головушку себе на плечо и гладя по волосам, и совсем тихо проговорил, – милая. Девочка моя, успокойся. Я понял, я теперь понял, что с тобой творится. Реджина, прости. Как же тебе сейчас тяжело, я понимаю.
– Папочка, папа, что мне делать? Как мне жить? – Реджина наконец почувствовала реальное понимание и поддержку. Она наконец смогла выдохнуть от того, что она не одна хранит в себе эту тайну. Брюнетка плакала, уткнувшись своему отцу в плечо и крепко его обнимала.
– Милая, дорогая моя, доченька, – успокаивал Грэг, – я не знаю. Ты знаешь, как я тебя люблю. Я все отдам за тебя. Но Эди. Эйден. Я люблю его. Он мой сын, твой брат, – говорил Грэг, а потом покачал головой, – Господи, какие же вы сложные, дети мои.