— Я вернусь, — сказала она со смешком и пошла по полю, зная, что его глаза следят за ней и блестят ярче, чем обычно.
В марте Леонора и Флориен переехали в дом тети Сисли, так как фургон был слишком холодным и тесным для будущей мамы. Там не было телефона на случай, если роды начнутся среди ночи. Дом тети Сисли был не намного теплее, но, по крайней мере, больше. Сесил сумел убедить их взять в аренду один из коттеджей, как только малыш появится на свет.
— Фургон — неподходящее место для ребенка, — сказал он.
Леонора расстроилась, но Одри предложила поставить фургон в саду, чтобы ребенок мог играть в нем, когда подрастет.
— Грейс обожает крошечный домик, который для нее сделал Сесил, — добавила она.
— По-моему, начинается, — сказала Леонора Флориену. Было шесть часов вечера, и она хотела принять ванну. Она положила руку на голый живот и улыбнулась. — У меня весь день были боли, а теперь они повторяются чаще. Каждые четыре-пять минут. Я считала.
— Позвонить акушерке? — спросил Флориен. Что, если ребенок вот-вот родится, а он не сможет помочь жене?
— Скажи, что роды начались, но схватки будут продолжаться еще несколько часов, — спокойно ответила Леонора. — Мне говорили, что первенцы медленно появляются на свет.
— Тебе нужно принять ванну?
— Конечно, — Леонора с любовью улыбнулась ему и погладила по щеке. — Я в порядке. Я очень счастлива — скоро родится наш ребенок!
— Надеюсь, он дождется прихода акушерки!
— Не волнуйся, — сказала она, похлопывая себя по животу. — Ему предстоит долгий путь.
— Я скажу тетушке Сисли и позвоню твоей маме.
Леонора забралась в ванну и позволила теплой воде облегчить боль. К тому времени, как пришла Одри, схватки повторялись через каждые три минуты. Леонору научили правильно дышать, и теперь она лежала в кровати, держа за руку маму, а Флориен метался по комнате, ожидая прихода Мэри, акушерки. Наконец она появилась — ирландка с мягким голосом, грузным телом, открытым лицом и ободряющей улыбкой.
— Не о чем беспокоиться! Я здесь, и все будет в порядке, — сказала она сладким голосом.
Когда наконец отошли воды, тетя Сисли и Одри по просьбе Леоноры покинули комнату. Перед уходом они по очереди потрепали ее по руке, желая удачи. Флориен тоже хотел выйти, но Леонора испуганным голосом окликнула его:
— Не оставляй меня, Флориен. Мы вместе пройдем через это.
И Флориен остался. Сначала он чувствовал себя беспомощным. Схватки усиливались, и каждый раз он видел, как жена корчится от боли. Он держал ее за руку, страстно желая облегчить ее страдания, но понимал, что может оказать ей только пассивную поддержку. Однако наступил решающий момент, и он понял, что принял правильное решение, оставшись с Леонорой. Она крепко схватила его за талию и прижалась головой к его животу. Он гладил ее по волосам, как никогда остро чувствуя всю силу своей любви и отчаяния.