В авиации так повелось: пришел из авиашколы в полк, стало быть, ты «молодой» и до тех пор, пока не прибудет новое пополнение, год, а иной раз и два, так и будешь ходить в «молодняке», а пришло пополнение — и ты уже «середняк», а затем и «старичок».
В ночь на субботу были ночные полеты в сложных условиях, летали «старички». Полеты кончились во втором часу ночи, поэтому утро у Бушуева и Астахова началось поздно. Оба командира звена жили в одной комнате офицерского общежития. Комната, обставленная по принципу «сегодня здесь, а завтра там», казалась не обжитой. Мебель, только самая необходимая, казенного образца, не украшала комнату и подчеркивала отсутствие той домовитости и уюта, которые всегда придает жилищу женщина. Букет полевых цветов в стеклянной банке из-под консервов на тумбочке Бушуева и репродукция с картины Левитана «Золотая осень» над его кроватью были попыткой придать уют этой комнате.
В девять часов утра Астахова вызвали к телефону, в это время на лестничной клетке он чистил сапоги. После телефонного разговора Астахов вернулся раздраженный и, несмотря на то, что успел вычистить только один сапог, швырнул щетку и ногой загнал ее под кровать.
Сидя у окна, Бушуев брился. Намыливая помазком подбородок, он спросил:
— Что случилось, Гена? На лондонской бирже упал курс акций?
— Хорошо тебе, тюленю, острить, шкура у тебя толстая! — огрызнулся Астахов.
— Просто я в жизни, как и в воздухе, стараюсь не создавать больших перегрузок, — с невозмутимым спокойствием заметил Бушуев.
Заложив руки за голову и испытующе глядя на Бушуева, Астахов ходил по комнате.
Закончив бритье, Бушуев аккуратно вытер бритву и сказал:
— Ну, Гена, выкладывай твои мировые проблемы.
Астахов остановился около него и резко бросил:
— Мне деньги нужны, вот и вся проблема!
— Деньги? — удивился Бушуев. — Только вчера была получка.
— А что я получил на руки?!
— Вот память! Я и забыл, что звено старшего лейтенанта Астахова летает на горючем своего командира!..
— Глупая шутка!
— Сколько тебе нужно денег?
— Две тысячи…
— Ты, Гена, знаешь, что у меня есть деньги, я собирал на «Москвича», но передумал и решил покупать «Победу». Очередь моя подойдет в будущем году, и, конечно, две тысячи я могу тебе одолжить, но одно условие…
— Вексель и десять процентов годовых?! — перебил его Астахов.
— Дурак! — выругался Бушуев. — Я должен знать, зачем тебе деньги.
— Долг чести.
— Ты что, стал играть в карты?
— Нет. Я купил девушке подарок и дал слово заплатить семнадцатого. Сейчас она мне звонила — приходили за деньгами. Завтра последний срок.