А Советская Россия еще более укрепила свои позиции, вернув себе в июне 1940 года Бессарабию, захваченную Румынией в 1918 году, и присоединив к себе русинскую Северную Буковину, которая, надо заметить, ранее никогда России не принадлежала.
В июле 1940 года в Прибалтике установилась советская власть, началось движение за присоединение к России, и в августе 1940 года Литва, Латвия и Эстония были приняты в состав СССР.
Итак, за 1939 и 1940 годы Германия в результате территориальных приобретений получила «в довесок» затяжную войну с Западом (и фактически – с Соединенными Штатами) с неопределенными перспективами.
Россия же, без единого, по сути, выстрела и выгодно для себя используя активность Германии, вернула Западную Украину, Западную Белоруссию, Прибалтику, Бессарабию, приобрела Буковину и отодвинула границу с Финляндией.
И все это – при сохранении мира с внешним миром.
Германия же вела войну с Англией, лидеры которой, прежде всего – Черчилль, открыто провоцировали Гитлера, заявляя, что «Восточный фронт все еще возможен». Вопрос: «Много ли в таком заявлении правды?» – становился для Гитлера основным источником головной боли.
Гитлер не мог не понимать, что если он не разобьет в ближайшее время Англию, то не в 1942, так в 1943 году ему придется воевать еще и с Америкой, действующей на стороне Англии. И тогда могла повториться «польская» ситуация, но – уже в отношении рейха. В 1939 году Гитлер, вторгаясь в Польшу, рисковал всем, а Сталин без риска воспользовался плодами риска немцев и вернул себе исконные русские земли. Россия ударила по Польше, когда ее падение было предрешено успешным германским вторжением.
Не произойдет ли нечто подобное в том случае, когда в недалеком уже будущем объединенные англосаксы ударят по рейху? Не ударит ли Сталин в спину немцам тогда, когда их падение будет неизбежно предрешено вторжением на континент Англии и США? Возможность такой перспективы не могла Гитлера не волновать по вполне объективным соображениям.
Гитлер очень хотел лично встретиться со Сталиным, был готов принять его с максимальной пышностью в Берлине, однако в столицу рейха в ноябре 1940 года поехал, увы, лишь Молотов.
В 1998 году МИДом РФ был официально издан XXIII том многотомного издания еще семидесятых годов «Документы внешней политики СССР». Этот том назывался уже просто «Документы внешней политики. 1940 – 22 июня 1941» (книга 2-я, части 1 и 2)… «СССР» из названия выпал – видно, очень уж ненавистна была эта великая аббревиатура чинам из российского МиДа.
Так вот, в XXIII томе «ДВП» в книге 2-й, части 1-й, приведены официальные записи берлинских бесед Молотова с Гитлером, Риббентропом, Герингом в ноябре 1940 года. Это интереснейшее чтение, и из этих стенограмм виден совсем иной, чем нам его обычно показывают, фюрер. Скажем, 12 ноября 1940 года в первой беседе он говорил Молотову удивительно прозорливые и верные вещи! Просто процитирую русскую запись переводчиков В. Павлова и В. Богданова (стр. 44):