В старом, рассохшемся гардеробе Каноныкин оставлял одежду, купленную в свое время Ромкой у Никагосова, переодевался в госпитальный халат, и непосвященным оставалось только теряться в догадках, как это он умудряется разгуливать по городу полуодетым, в тапочках на босу ногу и не привлекать к себе внимания комендатуры.
— Не имей сто рублей, а имей сто друзей, — смеялся Каноныкин.
И Ромка, если оказывался рядом, то не упускал случая дополнить:
— С каждого по десятке — уже тысяча получится.
— Ха-ха-ха, дает пацан!..
Во дворе с тремя акациями Каноныкин никогда не показывался и ни с кем не был знаком. Поэтому Ива очень удивился, когда увидел его вечером входящим в подъезд их дома.
— Здорово, тезка! — обрадовался Каноныкин. — Это хорошо, что ты мне попался. Я ведь тебя как раз-то и хотел отыскать, да только квартиру не знаю, спрашивать бы пришлось. Понимаешь, кореш, дело есть важное, поможешь?
— Еще бы, с удовольствием!
— Дело-то ерундовое, — Каноныкин вынул из кармана сложенный треугольником листок бумаги. — Главврачу вручишь завтра поутру, как только он приедет.
— Хорошо, я подкараулю его. Мне в школу во вторую смену.
— Во-во, подкарауль. Я, понимаешь, в самоволку опять подаюсь, попрощаться с одной там надо. — Каноныкин весело подмигнул Иве. — Прошу вот главврача, пусть в последний разок прикроет меня от начальника команды. Швабра тыловая, чуть что — рапорты строчит, неприятность напоследок может мне выйти.
— А разве сейчас главврача уже нет в госпитале?
— Нету. Я ждал-прождал его. На совещание как уехал после обеда, и с концами. Только, тезка, слышь, задание боевое, не подведи — прямо в семь утра, пока начкоманды меня не хватился, ферштеишь?
— Ферштею, — улыбнулся Ива.
— Тогда порядок! Только не лялякать — ша! — и точка. Военсекрет! — Каноныкин глянул на часы. — Полдесятого уже… Хороши часики? — Он оттянул рукав, циферблат часов светился в темноте. — Трофейные. Буду отбывать на фронт, тебе подарю.
— Мне?! Что вы!
— А чего? На память о дружбе. Может, и не придется нам свидеться больше. Война, она, знаешь, серьезная штука… Ну бывай пока! Смотри, не проспи завтра.
Ива не проспал. Он поставил будильник, но проснулся за пятнадцать минут до звонка. В открытое окно доносился гул голосов. Спросонок Ива ничего не мог понять — кто-то кричал, причитала женщина, свистел милиционер.
— Что там, мама?
Мать не ответила. Она стояла в дверях, держась за косяк, точно видела что-то очень страшное.
Ива вскочил с кровати, бросился к дверям, но мать удержала его:
— Не ходи, не ходи туда, Ивочка!
— Почему?