Тут Петра поддержала деверя:
— Вот видишь? Конечно, так оно и есть! Но с ним говорить бесполезно, Серхио, бесполезно. Он уперся на своем, и ты его с места не сдвинешь. Да разве не говорила я то же самое сто раз, тысячу раз! Пятый год твержу: «Давай поднатужимся, Фелипе, сэкономим и купим другой автомобиль, теперь появились такие шикарные „рено“, их так легко водить…» Все твержу и твержу, сил больше нет. И что же? Он, понимаешь ли, будет ездить на этом, пока его драндулет не рассыплется на кусочки посреди Гран-Виа. А тогда, скажи мне, дорогой Серхио, что мы тогда будем делать? На что станем кормить эту ораву, когда его рухлядь встанет, упрется и не сдвинется с места? А ведь все из упрямства, скажу я тебе. И надо же… никаких тесе сбережений, ничего на черный день.
— Но послушай, мы же совсем не о том говорим. Ей-богу, не понимаю, для чего ты все это выложила?
— Начинается!.. Кто поверит, что у человека четверо детей и так мало чувства ответственности, что он нисколько не думает о завтрашнем дне. И ведь не одна я тебе говорю, — пусть я все выдумываю, но брат-то твой говорит то же самое.
— Будет тебе, в чем это мой брат с тобой согласен, хотел бы я знать? Серхио ни единым словом об этом не обмолвился. Ты хоть поняла, о чем мы говорим? Нет, просто пользуешься случаем подбить под меня лишний клин. Только и ждешь подходящее время, чтобы сунуться самой и повернуть разговор, куда тебе надо.
— Ну ты скажи!.. Еще будешь утверждать, прямо мне в лицо, что Серхио ничего не говорил о новых «рено»? Вот ты какой! Видели, что за человек?! Ты же слышишь только то, что тебе хочется слышать. А когда я говорю правду, значит, я сбиваю разговор. Слишком хорошо я тебя знаю, друг мой, слишком хорошо!
— Ну не стоит так из-за пустяка расстраиваться, — вмешался Серхио.
— Какой же это пустяк, Серхио, к сожалению, вовсе не пустяк. Сам подумай! Это дело у меня в печенках сидит. По ночам спать не дает, как только подумаю про тот день, когда наш драндулет окончательно развалится. Страшно подумать! — И она закрыла лицо руками, точно сивилла в страхе перед зловещим видением грядущего. — Только на то, что мы тратим на ремонт, обрати внимание, только на то, что уже затратили, сегодня можно было бы иметь новый «рено». Вот так-то.
— Да что ты понимаешь в машинах, чтоб так рассуждать? Ну скажи! Ну что ты понимаешь?! Может, еще поучишь меня механике?
— Механике — нет. И не собираюсь. Я говорю об ответственности отца семейства за будущее. Вот о чем. Вот чего тебе не хватает.
Фелипе обернулся к брату:
— Двенадцать лет, понимаешь, вожусь с этой машиной, а теперь мне начинают указывать, что надо с ней делать.