— Вот взгляни на нее, — сказал Фелипе, кладя руку на голову Фелиситы. — Она сегодня на высоте. Будто пришита к твоей юбке! Провела воскресенье — хоть плачь. Но в примерном послушании. Она привыкла, ей нравится скучать, ее уже и заставлять не надо.
Фелисита молчала, а отец продолжал, не снимая руки с головы девушки:
— Этой надо ставить пятерку за тупое повиновение.
— Не хватало только, чтоб ты еще издевался над девочкой. Только этого и не хватало. Не обращай внимания, доченька. Иди ко мне.
Петра привлекла дочь к себе, но Фелисита уже шмыгала носом и молча роняла слезы на толстую голую руку матери. Потом вдруг вскинула голову, как разъяренная змея, и в порыве злости крикнула отцу сквозь слезы:
— Что я тебе сделала? Скажи. Я тебе ничего не сделала! Если я тупая, тем лучше! Да, лучше! Так и знай! Лучше!.. — И зарыдала, уткнувшись в руку матери.
— Вот видишь? — со злобой произнесла Петра. — Видишь, чего ты добился!
Фелипе ничего не ответил, потом встал:
— Пойду ненадолго к Маурисио.
Проходя мимо кухни, задержался, уперся руками в дверной косяк. На кухне были жена и дочь Маурисио.
— Пойду потолкую с вашим мужем о том, что новенького.
— И прекрасно. Он там сейчас с посетителями. Не то он весь день провел бы с вами в саду.
— Вот я к нему и иду. Если гора не идет к Магомету… Пока.
Маноло прошел через зал, не останавливаясь, едва попрощавшись на ходу.
— Ушел… — сказал Лусио.
Маурисио пожал плечами:
— Видно, была гроза.
Вскоре появились Чамарис и оба мясника. Маурисио спросил их:
— Ну что, получился праздничек?
— Какой праздничек?
— Да с женихом моей дочки.
Высокий мясник покачал головой:
— Ах, вот что ты хочешь знать! Похоже, что-то было. Он ушел?
— Выскочил как ошпаренный.
— Так и должно было быть.
— Вы что-нибудь слышали?
— Слышать не слышали. Все было тихо-мирно. Но мы видели его лицо, этого достаточно.
— Понятно. Но в общем-то — что?
— Ты хочешь все сразу, так нельзя, — засмеялся высокий мясник. — Ну да, она послала его ко всем чертям, сама сказала. Ты доволен?
Маурисио принялся доставать стаканы?
— Так дураку и надо. Что будете пить?
Клаудио подтолкнул локтем другого мясника и сказал, кивнув на Маурисио:
— Ты только погляди, как он радуется. Это вместо того, чтобы огорчиться, ведь дочь с женихом поссорилась.
— Он все время на него косо смотрел, — сказал Чамарис. — Душа не лежала. Интересно, кто же его кандидат?
— Никакого кандидата нет, — ответил Маурисио. — Пусть будет кто угодно, только не этот ловчила: с души воротит, как увижу его морду. Да еще и профессия у него такая…
— А чем он занимается? — спросил шофер.