У переезда нищий хлопал себя по культям, прося милостыню у всех, кто шел с реки к автобусу или на станцию.
В листьях жимолости и винограда густели тени.
— Господи, о чем он думает? Ведь уже так поздно!..
Фелисита смотрела в сторону стола, за которым сидела компания Мигеля и Сакариаса, разглядывала всех, ловила каждое слово и каждое движение.
— Давай что-нибудь! Какая разница! Все равно будем танцевать!..
Руки у девушек были оголены, они поворачивали их, разглядывали, гладили. Кто-то уже закрыл створки окна позади блондинки. Лица сидевших в полутьме беседки были почти неразличимы. Вдоль стены с одного конца сада на другой пробирался кот.
— Извините, что обращаюсь к вам с просьбой, сеньоры! Несчастный калека взывает к вашему великодушию! Дай вам бог в жизни всего хорошего! Подайте немощному! Христиане! Подайте на хлеб инвалиду, который не может сам его заработать!
Опустился шлагбаум. Монеты падали на газету к культям калеки.
— Точно, — сказал пастух, — у меня от обеда остался кусочек сыра.
Он пошарил в сумке среди бумаги. Развернув пакет, извлек розоватый треугольник сыра.
— О, овечий! Это здорово. Как хорошо, что ты догадался отложить для друзей такой гостинец, пора уже закусить.
Игра в домино продолжалась яростно и упорно, на время игроки замолкали, и слышались лишь отдельные слова и неумолимое хлопанье костяшками о стол, когда наступала очередь паралитика. После каждого кона разговор возобновлялся.
— Кому охота торчать в поло в полдень, когда солнце печет в полную силу.
Пастух положил сыр на стойку и разрезал его на кусочки.
— Ну вот, — сказал он, складывая нож. — Поклюйте. Здесь мало, но зато все, что есть.
— Такой сыр не прочь были бы держать для закуски многие модные бары и кабачки в Мадриде.
— Конечно, — согласился алькарриец. — А вы не хотите?
— Спасибо, я, пожалуй, не буду.
Пастух обернулся:
— Не хотите сыра? Ну хоть кусочек, чтоб потом вы могли сказать, что пробовали. Ай-яй-яй, сеньор Лусио! — И он покачал головой. — Сдается мне, что вы нами брезгуете. Если нет — докажите!
Асуфре почуял сыр и вертел хвостом, ожидая подачки.
— Наверно, так оно и есть, — сказал Маурисио. — Тем более он сегодня еще не завтракал…
— А это уж совсем вредно.
— Мошенник! — закричал Кока-Склока. — Здорово ты рассчитал! Вот это забой! На этот раз вся рыба у нас! Эй, Марсиаль! Считай, считай…
— Сам считай, рыба ваша, — ответил дон Марсиаль.
Асуфре подпрыгивал и ловил в воздухе корочки сыра, которые бросал ему Чамарис.
— Он хоть помнит, что надо готовить ужин? Помнит, что детям надо ложиться спать?
Петра складывала и разворачивала салфетку снова и снова.