— Тихо! Послушайте все! Вы будете меня слушать?
Фернандо размахивал бутылкой, стоя посреди сада в полосе света, лившегося из окна кухни, так что видны были его лицо, грудь и сверкающее стекло бутылки. Он кричал в темноту, по направлению к столам, за которыми шумели его товарищи, требуя музыки и снова музыки.
— Послушаем, что хочет этот! Помолчите! Пусть говорит, внимание!
— Патефончик подыхает от усталости, — сказал Рикардо. — Его таскают целый день!
— И разок чуть не грохнули.
— Пусть выскажется!
— Треп какой-нибудь. Давайте не дадим ему говорить, — тихонько предложил Рикардо. — Как откроет рот, так завоем.
Из тьмы ночного сада, скрывшись в зелени, все смотрели на Фернандо, стоявшего на свету.
Мели сказала Сакариасу:
— Воскресенья проходят одно за другим так, что и вспомнить нечего.
— Но кое-какие воспоминания останутся, — ответил Сакариас. — Посмотри, посмотри на кота…
В кустах послышалась какая-то возня, зашуршали листья. Под стульями мелькнула быстрая хищная тень.
— Для него все дни — воскресенья.
— Или будни, — возразил Сакариас. — Мы этого не знаем.
Теперь они оба обратили внимание на Фернандо. Тот уже терял терпение:
— Так будете вы меня слушать или нет?
Сакариас крикнул:
— Выкладывай, что там у тебя, Муссолини!
— Зачем? Дайте ему два реала и пусть замолчит.
Фернандо сделал движение, будто собрался отойти, свет на мгновение вспыхнул на никелированных деталях патефона, стоявшего в глубине сада.
— Хватит вам! Дайте парню сказать! Говори, что ли!
— Так хотите или нет, чтоб я говорил?
— Слушай, ты будто собрался крестить этой бутылкой океанский лайнер! Скажи, как ты его назовешь?
— Что, что? Ну и назову: «Профиден»[25] или «Юная Рикарда». Как тебе больше нравится?
— Да все равно он пойдет ко дну, как ты его ни назови. Ну, говори, послушаем, что там у тебя за сенсация.
— С твоего разрешения. Так вот, ребята, — обратился он ко всем, в том числе и к пятерым, сидевшим за отдельным столиком, — я хочу только сказать, что надо как-то упорядочить наше веселье. Пока что весь день была сплошная неразбериха, один туда, другой сюда, и никому никакого проку…
— Ты еще расскажи свою биографию! Кончай, птенчик! Ничего себе речь! Силен!
— Да заткнись ты, не мешай!.. Так вот, я предлагаю сдвинуть столы, чтоб сидеть вместе с этими ребятами, а то они как неприкаянные, и сделать общий стол. И тогда получится одна-единая компания, в которой легче будет навести порядок. В то же время мы пополним наши ряды свежим подкреплением, они — хорошие ребята, и всем будет веселей, и шуму больше. Ну как?
— Что ж, с нашей стороны возражений нет, — сказал Мигель. — Если они согласны, пусть каждый возьмет свой стул и подсаживается сюда, тут места хватит.