— Тогда до обеда.
— Счастливо. Отдыхайте, веселитесь.
— Спасибо. Всего хорошего.
Лусио смотрел на них против света, когда они один за другим выходили за порог и поворачивали налево, к дороге. Потом дверной проем снова опустел — слепящий глаза желтый четырехугольник. Голоса удалялись, смолкли.
— Молодежи — развлекаться, — сказал Лусио. — В такой они поре. Но какова та, вторая в брюках, вот уж действительно с изюминкой и подать себя умеет.
Обеими руками он обрисовал ее фигуру на фоне освещенного дверного проема.
— Вот видишь, дружище, видишь, дело-то все в том, кто их носит. Ну, вытаскивай табачок, закурим.
Лусио долго и мучительно шарил, отыскивая кисет и папиросную бумагу, он поднимал плечи, чтобы забраться куда-то в самую глубину кармана, и наконец извлек все, что искал. Маурисио принялся вертеть самокрутку, приговаривая:
— Очень вредно курить натощак, чем дольше продержишься с утра, тем лучше для здоровья.
— Кстати, который час?
— Послушай, я что-то не пойму, зачем тебе знать время?
Лусио состроил гримасу, скривив все лицо.
— Да ну? В самом деле не можешь понять? А что тут хитрого: я, должно быть, старею.
— Нет, ты еще не старый. Шевелишься мало, вот что, день за днем сиднем сидишь. Ты вроде впал в спячку, оттого что мало трудишься…
— Тружусь мало? А зачем? Хватит, потрудился…
— Это когда же?
— Вот тебе на — когда! Раньше.
— Раньше чего?
— Да этого самого. И там тоже. Ты что ж, думаешь — мы там посиживали себе да ждали, когда принесут еду?
Маурисио внимательно смотрел на него, ожидая, что еще он скажет.
— Как же, не поработаешь там! С утра и до ночи. Похуже, чем на воле. И все за здорово живешь. — Он оторвал взгляд от огонька самокрутки и поднял глаза на Маурисио. — Ну что смотришь?
Тот вернулся к прерванному занятию — свернул наконец самокрутку.
— Так… Ничего… Я вот думаю… — И он прошел до середины стойки. — Я думаю, надо налить бутылки три вина, скоро пойдут посетители. Хустина! Хустина!
— Иду, иду! — послышалось из глубины дома, и в дверях показалась дочь Маурисио. — Что, отец?
— Скажи матери, если вы собираетесь в Сан-Фернандо, так уже времени много, а мне к полудню надо кое-какого товару. И вот еще что: у сеньора Лусио есть к тебе поручение. Лусио, объясни ей.
— Какое там поручение! Если вам не трудно, зайдите в «Экспресс» и купите пачку табаку. Вот такого, зеленого.
— Чего тут трудного.
— Постой, девочка, я дам тебе деньги.
— Потом отдадите, какая разница! — И девушка снова скрылась в коридоре.
— И книжечку папиросной бумаги! — крикнул ей вдогонку Лусио.
— Ты же хотел, чтоб они принесли тебе еду!