— Да ладно, не надо. И не вздумай им про это говорить.
Шли быстро, хотелось скорее попасть на реку. Пересекли шоссе и направились по проселку, отходившему в сторону. Мели спросила:
— Это далеко?
— Вон за теми деревьями, разве не видишь?
Впереди показались верхушки деревьев. Спуск к реке был, по-видимому, очень крутым.
— Широкая?
— Сейчас увидишь.
Реку они увидели, лишь подойдя к самому краю. Она открылась их взорам сразу. Казалось, реки и нет: вода была такого же цвета, что и берега, она их лишь соединяла в одну сплошную гладкую поверхность, ничуть не возмущенную течением, будто там, в русле, текла расплавленная земля.
— Ничего себе река… — протянула Мели. — И вы называете это рекой?
— Как будто ее кто-то взбаламутил, — подхватила Луси.
Они остановились, глядя на реку с гребня насыпи, возвышавшейся над пологим берегом на десять-пятнадцать метров.
— Ты подумай, я так ждала… Тут не река, а бог знает что. Какое разочарование!
— А ты что хотела увидеть? Амазонку?
— Да вы что, девушки? Первый раз видите Хараму? Она же всегда такая, у нее вода такого цвета.
— Вот это мне и не нравится. Они, видно, грязная.
— Ну что ты, вовсе не грязная, это от глины у нее такой цвет. Она только кажется грязной. Вот увидишь — водичка чудесная!
— Ни за что не стану ее пить. И не подумаю.
— Да кто говорит, чтоб ты ее пила, Мели, — рассмеялся Даниэль. — Она хороша для купанья.
Тито показал налево, вверх по реке:
— Глядите — вон поезд идет.
Там был каменный мост в шесть больших пролетов, а еще выше — мост Виверос на Главном шоссе. Роща у подножья насыпи оказалась на большом веретенообразном острове, делившем реку на два неравных рукава. Ближняя протока, очень узкая, проходила у самой дамбы, и теперь, летом, она высохла. Так что остров перестал быть островом, и к нему можно было пройти почти в любом месте: для этого следовало лишь преодолеть узкую полоску скользкого красного ила. Только внизу по течению, справа от них, еще была вода, мертвая заводь, отделявшая от берега оконечность острова, острив веретена. За островом, где воды заводи сливались с основным потоком, река разливалась спокойным плесом перед бетонной плотиной, сооруженной то ли для водяной мельницы, то ли для оросительной системы. Чтобы попасть в рощу, надо было спуститься с насыпи по ступенькам.
— Ну пошли, а то очень уж припекает.
Ступеньки были сбитые, почти стертые. Когда уже спустились, долго смеялись, потому что одна из девушек поскользнулась и опрокинулась на след, оставленный в иле ее собственными каблуками, а юбка у нее высоко задралась. Поначалу она оторопела, оказавшись в такой нелепой позе, но тотчас подняла голову и, увидев, что все смеются, сама расхохоталась.