— Так тебе и надо. Не жадничай.
Мигель принялся колотить его по спине.
— Не надо, Мигель, не трудись, все уже прошло. Не в то горло попало.
— Вообще ни к чему было пить вино сейчас, — заметила Паулина. — За обедом бы выпили — и в самый раз. А то получается, что вы без вина ни шагу.
Даниэль обернулся к ней:
— Скажи это своему Себастьяну, если тебе так уж хочется. А меня оставь в покое.
— Ну послушай, я же сказала для твоей же пользы. И еще чтобы праздник у нас не был испорчен. Но можешь не беспокоиться: больше я тебе не скажу ни полслова. Катись ты…
— Да что такое она тебе сказала, — вмешался Себастьян, — что ты на нее взъелся?
— Я, Себастьян, никому праздник портить не собираюсь. Если и испорчу его, то только самому себе, вы все меня знаете.
— Да брось ты, Даниэль! — смеясь, прервал его Мигель. — Лишь бы вино не испортилось, а с праздником как-нибудь управимся.
Все засмеялись.
— Вот это да! Золотые слова!
— Ну ты, Мигель, сказал, как припечатал. В точку попал.
— Уж он скажет, так скажет. Голова!..
— Вон идут наши. Ох, как хочется в воду!
Подошли уже раздевшиеся в кустах ребята.
— Подождем немного, пусть они сначала окунутся. Чем позже, тем вода теплей.
— Так не пойдет! Надо всем вместе! А то неинтересно.
— Конечно, — поддержал Себастьян, — лучше всем сразу.
— Ну, вы готовы? — обратился Мигель к только что подошедшим.
— Да, но послушай: мне кажется, когда мы полезем в воду, кто-то должен тут остаться. Нельзя ведь все это бросить без присмотра.
— А мы будем по очереди смотреть. Подумаешь — проблема.
— Да не переживайте, — сказал Даниэль. — Останусь я. Мне еще не хочется купаться.
— Идет, тогда раздеваемся, давай, Себастьян, шевелись.
Ушли Фернандо, Себас и Мигель. Стало еще жарче, теперь им приходилось все время пододвигаться вслед за уходящей тенью, гонимой яростными лучами, пробивавшимися меж ветвей. Кто-то спросил:
— Куда же течет эта река? Кто знает, куда она течет?
— В море, как все реки, — ответил Сантос.
— Силен! Это я и без тебя знаю. Я спрашиваю, где она протекает?
— Я знаю, что в нее впадает Энарес, чуть пониже Сан-Фернандо, еще знаю, что сама она впадает в Тахо, это уже далеко — где-то, должно быть, у Аранхуэса или Ильескаса.
— Скажи-ка, это не она начинается у Торрелагуны?
— Не знаю, наверно, она. Знаю только, что эта река течет с гор.
На другом берегу деревья не росли. Отсюда, из жаркой тени, видны были лишь редкие кусты у самой воды, а дальше — поле, поле однотонное, как заячья шкурка, растянутая для просушки. Под мостом вода еще оставалась между центральными пролетами. Волноломы по ту сторону моста возвышались на сухом месте. В тени моста теснились кучки людей, расположившихся на песке под высоченными сводами.