— Хорошо бы подкрасться потихоньку, — предложил Фернандо, — схватить его всем вместе, пошлепать по мягкому месту или искупнуть, как есть, в одежде.
— Не стоит, он на нас все равно обидится.
— Тем хуже для него, вдвойне будет наказан.
— Не надо, — сказал Мигель. — Лучше не разыгрывать такие шутки, они всегда плохо кончаются, сами уже убедились.
Вышли на берег и все с криком бросились бежать. Только Мели отстала и шла медленно. Подошли к Даниэлю и стали ходить вокруг него, крича:
— Даниэль! Даниэлито! Вставай, восемь часов! Вставай, старик, опоздаешь, сапожную мастерскую уже открыли! Даниэль, завтракать! Твой кофе остынет!..
Даниэль приоткрыл глаза, мигая от яркого света, кисло улыбнулся и стал отмахиваться от них, словно это были осы.
— Вставай, парень, вставай!
— Оставьте меня. Бросьте. С вас капает. Ну хватит вам приставать…
— Ты что же, не пойдешь купаться? — спросил Мигель.
— Нет. Мне и так хорошо. Катитесь к чертям.
— Ну и набрался ты, приятель.
Мигель почувствовал, что его легонько похлопали по плечу, обернулся.
— Вот смотри. Я так и знал, — сказал Фернандо, показывая пустую бутылку. — Видишь?
Даниэль меж тем снова спрятал голову в согнутых руках.
— Да, пожалуй, лучше оставить его в покое.
Достали полотенца, вытерлись. В реке народу уже поубавилось. Пахло едой, где-то неподалеку били ложками по алюминиевым крышкам и тарелкам, что изрядно раздражало всех вокруг.
Тем временем Кармен говорила своему жениху:
— Посмотри, видишь, какие у меня стали пальцы? Как будто похудели.
Она показала ему подушечки пальцев, сморщенные от долгого пребывания в воде. Тот взял ее руки, прижал к своей груди и сказал:
— Бедные ручонки! Детка, да ты дрожишь, как мокрый щенок!
— Конечно… — ответила она тоном избалованного ребенка.
— Давай выйдем. Я вижу, с водой ты не в большой дружбе. Не надо так ее бояться.
Они в обнимку пошли к берегу, вспенивая воду коленями.
— Ты нарочно делаешь так, чтобы я пугалась, и радуешься.
— Это для того, чтобы ты привыкла, Кармела, и перестала робеть, твой страх — это мнительность.
Они развлекались тем, что шли в ногу и глядели на воду, из которой по мере приближения к берегу появлялись их ноги.
— Какой мягонький этот ил! — промолвила Кармен. — Приятно ступать по такому мягкому, верно?
— Что-то вроде студня.
Сантос наклонился, опустил руку в воду и зачерпнул со дна пригоршню красноватого ила, который вытекал у него между пальцев. Он обмазал им спину девушки.
— Вот спасибо, удружил. Теперь придется ополаскиваться. — Она остановилась и смыла ил со спины, потом сказала? — Слушай, Сантос, а верно, что настоящие пловцы обмазывают все тело жиром, чтобы не замерзнуть?