Хустина поставила чашки и разлила кофе.
— А когда они познакомились?
— Когда отец сломал ногу и лежал в больнице, в Мадриде. Тот занимал соседнюю койку — пострадал в аварии. Мы с мамой тоже тогда познакомились с ним и его семьей, когда навещали отца по четвергам и воскресеньям. И знаете, они договорились, что тот, кого первым выпишут, устроит праздник и пригласит другого с семьей. Вот какой у них был уговор.
— И кто же вышел первым?
— Оканья. Так что однажды в воскресенье отправились мы в Мадрид, хоть отец и был еще в гипсе.
— Ну да, я помню, как твой отец ходил в гипсе, это было лет шесть назад, не меньше.
— В апреле, так что шесть с хвостиком. Их девчурка еще грудная была…
— Но отец твой ни чуточки не хромает после перелома, — удивился высокий мясник.
— К перемене погоды начинает прихрамывать, и нога у него побаливает.
— Только перемены не наступает, — отрезал Лусио. — Если когда и угадает, то ненароком. Если б мы надеялись лишь на ногу твоего отца, то никогда о погоде ничего наперед так бы и не знали.
Все засмеялись, Клаудио сказал:
— Да, такие знакомства, когда они случаются, переходят в дружбу на всю жизнь. Но случается такое редко, я ведь тоже был в больнице на операции и мечтал лишь об одном: никогда в жизни больше не встречать тех, кто лежал рядом со мной.
— Ну, а эти двое, Оканья и мой отец, стали вроде братьев. Мы даже над ними подсмеивались. Они готовы были отдать друг другу все, целый день только и делали, что предлагали то одно, то другое. Мама как-то в шутку даже сказала, — мол, отдадим сразу то, что принесли Оканье, а его семья пусть свою передачу отдаст отцу; так мы хотели избавить их от напрасных трудов.
— У твоего отца — широкая душа. Тут все его любят. Так что если друг из того же теста, то все ясно, — сказал Чамарис.
Хустина стояла, опершись локтями о стойку, и качала ногой. Высокий мясник подошел к ней и сказал, склонив голову набок:
— Ну как, дочка, сегодня ты окажешь нам честь?
Хустина подняла голову:
— О чем это вы?
— О том, моя девочка, как ты сегодня? — ответил мясник, указывая большим пальцем и кивая головой в сторону сада.
Хустина воскликнула, смеясь:
— Да ну вас, вы все свое! Без меня не можете обойтись, что ли?
— Нет, милая, ты у нас самая главная. Кто придает игре смак и азарт? «Лягушка» без тебя — что жаркое без мяса. А кроме того — кто будет моим соперником, если не ты?
— Э-э, нечего заранее сговариваться, — запротестовал Чамарис.
— Предупреждаю, мой жених в пять часов придет за мной.
— Тогда пошли скорей, не то будет поздно. Чем раньше, тем лучше. Партии две успеем сыграть.