В ту пору слово «собственник» коммунары считали для себя обидным, и, получив такое названье, бойкот, да еще и запрещение быть на спектакле, — Игнатька заревел белугой. Спектакль в степи — это было высшее удовольствие для молодежи и вдруг сидеть дома. И решил Игнатька отомстить Ларьке.
В то время, как шел злополучный для него спектакль, Игнатька побежал и распутал ходившего невдалеке Карьчика, привязав ему путо на шею, и угнал, куда глаза глядели.
На утро все коммунары с ног сбились, ища Карьчика. Ларька все глаза проплакал. Даже еды лишился.
Три дня искали коня напрасно и, наконец, решили, что Карьчика увели бандиты.
Наташа всячески утешала своего друга, но он был безутешен.
— Я сам поищу, — заявил он однажды решительно. — Не я буду, что не найду.
Надев узду, он отправился искать.
— Ларион, ты бы не ходил далеко, — предупреждали коммунары. — Неравно на Гришку Чайкина набредешь. Он, говорят, близехонько трется.
Ларька, ни слова не ответив, натянул картуз и двинулся в кусты.
— Банди-иты, — ворчал он, выйдя на дорогу. — Попадут али нет бандиты-то, а такой золотой конь должен пропадать. В боях Карьчик, небось, всем партизанам был люб, а теперь все попустились. — Все кусты еще раз перебрал Ларька, — нет нигде любимца. Где треснет ветка, — станет он, как вкопанный и ждет с затаенным дыханием, не фыркнет ли где Карьчик.
Постоит-постоит, вздохнет тяжело и снова в путь.
Заночевал он в поле, одевшись шабуром, а на утра снова в путь, идя по кромке леса. Свернув с кромки и углубившись далеко в лес, он вдруг услышал ржанье лошади. У Ларьки дрогнули поджилки… Ускорил шаг, но чем глубже в лес. тем отдаленней слышалось ржанье.
— Неужели я не туда взял? — подумал. Ларька, а сам все дорогу замечает, через каждые пять-шесть сосен ножиком сосны метит, как сказочный мальчик с пальчик.
Прошел еще долгое время, — видит согра. На согре высокие кочки, с которых, как бороды, свесились длинные мхи да травы.
— «Бородатая согра», — мелькнуло в уме Ларьки, и холодок пробежал по его телу. Место диковатое. Сюда с отцом да с матерью раза три по грузди он ездил… Снова ржанье за согрой. Обогнул Ларька сотру, — слышит говор какой-то многоголосый, дымок увидел.
— Ну, к Гришке Чайкину в гости закатил, — подумал Ларька, и сердце его куда-то далеко укатилось. Но это было только момент. Надо-ж было взять себя в руки и не дать вселиться в себя страху.
— Нужен-то я им, беда. Что им в парнишке? — подумал он уже успокоительно, и вдруг врожденная удаль его взяла верх над всем. Остановился он, засмеялся, — и к делу. Взлохматил волосы, помял картузишка, растрепался весь, лицу придал глупый вид и… снова явился «сопляк-Фомка».