Бернар отпустил свою жену и отошел в сторону, кивнув своим друзьям.
— Бернар, одумайся, что ты делаешь! — воскликнула маркиза, когда руки мужчин железной хваткой сомкнулись на ее руках.
— Как удачно, что наши желания с Филиппом совпали. Он хочет жениться, и я хочу жениться.
Беатрис грубо затолкнули в экипаж, один забрался следом, другой на место кучера. Послышался свист хлыста, и карета тронулась.
— Простите, мадам, если сделали вам больно, — низким голосом сказал ее похититель, опуская шторки на окнах. Он снял шляпу. — Мы выполняем свою работу.
Женщина рассмотрела его. Крепко сложен, с широким лицом. Некрасив, но и не отталкивает. Рукой в перчатке он сжимал руку Беатрис.
— Сколько он вам заплатил? Я дам вам в два раза больше.
— Это невозможно, мадам.
— В три раза! — Беатрис чувствовала, как паника нарастала внутри нее. Только не плачь, приказала она себе. Не сейчас.
Ответом ей послужило молчание.
Она поняла, что деньгами их не подкупить. Может быть, было все-таки что-то.
— Чего вы хотите? Я могу вам помочь. Власть? Женщины? Лошади? Собственные дома?
— Мадам, пожалуйста, мы просто доставим вас на место и все. Вы больше нас никогда не увидите, наверное.
Он сказал наверное. Куда они ее везут? Наверное, туда, где, как обещал Бернар, она сгниет.
Лошади начали замедлять шаг и остановились.
— Пойдемте, — мужчина потянул ее за руку, Беатрис оступилась и чуть не вывалилась наружу. Когда ее увозили, день только заканчивался, сейчас же было почти утро. Очень холодно.
Перед собой маркиза де Эспри — или уже бывшая де Эспри, — увидела серое здание, высокое и мрачное. Из щелей в стене рос мох. Территория была огорожена каменным высоким забором. Сердце ушло в пятки, когда она поняла, куда именно ее привезли.
Больница для душевнобольных женщин при монастыре святой Марии.
Наружу вышел худой бледный человек, закутанный в плащ.
— Добро пожаловать, госпожа де Эспри, — гнусаво приветствовал ее он. У него был желтушный цвет лица, слюнявый рот и рябое лицо. — Вы замерзли. Пожалуйста, господа, проводите маркизу в ее новый дом. отнюдь не от холода. Сопротивляться было бесполезно, это понятно сразу. Лучше вести себя смирно и осмотреться. Внутри пахло лекарствами, гарью и болезнью. Ее вели по коридору с дубовыми дверями. Камеры, из которых доносились крики. Сновали туда-сюда монахини и какие-то мужчины в серых грязных халатах. У кого-то в руках были бинты. Чистые и грязные, кровавые, гнойные. Банки, бутылочки, иглы, ножницы, какие-то спицы и еще много всего, что пугало Беатрис.
Ее подвели к двери с решеткой. Ну, что же, по крайней мере, дверь не глухая. Помещение было довольно просторным. Внутри стоял квадратный столик на одной ножке и кровать с ремнями для рук и ног. Ее привяжут. Вверху было маленькое окошко, но до него не добраться. А если и добраться, то не пролезть. Внесли два стула.