Полифем не мог отказать; желание заполучить этого юношу стало для него настоящим наваждением. Чтобы сохранить за собой преимущество, он сам выбрал место встречи. Александр согласился безо всяких условий, и Полифем услышал в его голосе некоторое смирение. Наконец-то он все осознал и готов к тому, что его заберут.
На въезде на автостоянку послышался шум мотора, и свет фар рассеял ночную тень.
– Всем быть наготове! – приказал Полифем своим людям.
Машина, серый «Рено», остановилась на почтительном расстоянии. Минуту ничего не происходило, оба оставались начеку. Наконец левая дверца начала медленно открываться, позволив увидеть силуэт сидящего внутри.
– Вот ведь маленький мерзавец, – процедил сквозь зубы Полифем.
Да, из машины только что вышел Александр, но он держал, прижимая к своему виску, пистолет, который вовсе не был игрушкой. Полифем сразу же понял, что все это означает. Если он позволит себе хоть что-то предпринять, пока двое заложников не будут освобождены, юноша покончит с собой. Александр крикнул им:
– Поверьте, «беретта», которую я держу в руке, заряжена. Если вы по какой-то причине нарушите условия нашего договора, я буду вынужден спустить курок, и вы потеряете все, над чем работали долгие годы.
Александр почувствовал, что капли пота выступили у него на лбу. По дороге из Котре к месту встречи температура у него все поднималась и поднималась. Полифем же не знал, какому святому молиться. Он чувствовал, что юноша настроен решительно, но, скорее всего, эта мизансцена затеяна лишь для того, чтобы произвести на него впечатление.
– Не делай глупостей. Никто не собирается нарушать наше соглашение. Ты же не для того проделал всю эту дорогу, чтобы пустить себе пулю в голову. Ведь ты не настолько глуп.
Глаза Александра сверкали от гнева, готового выплеснуться наружу; у него больше не осталось терпения слушать все это вранье. Он резко поднял «беретту» к небу и нажал на спусковой крючок. В ночи раздался громкий выстрел, заставивший подпрыгнуть всех присутствующих.
– Я больше не шучу! – выкрикнул юноша. – Советую вам прекратить дурачить меня и поторопиться с их освобождением.
Один из подручных повернулся к Полифему:
– Что мы делаем, месье? Все, как было предусмотрено?
Лицо начальника сморщилось.
– Месье? – продолжал настаивать тот.
– Делайте, как говорит этот юноша: приведите их и дайте им уйти.
– Очень хорошо.
Чувствуя, как нарастает в нем лихорадочное возбуждение, Александр старался оставаться настороже, но его зрение помутилось: вокруг него танцевали огромные ужасные деревья, в беспорядке разбросанные пятна темноты. Он попытался взять себя в руки.