– Я буду держаться в стороне, – объявил Александр, – чтобы быть уверенным, что они меня не видят. Как мы договорились, ни под каким предлогом не давайте им знать о моем присутствии здесь. Вы посадите их в драндулет и дадите уехать. А затем мы подождем, пока они отъедут на достаточно большое расстояние.
– Я дал тебе честное слово, и все пройдет, как было предусмотрено, – звучным голосом ответил Полифем.
Юноша отошел, все так же прижимая оружие к своему виску. Он собирался спрятаться за одним из платанов, которыми был обсажен въезд. На другом конце автостоянки фары машин горели, будто ослепительная и почти фантастическая гирлянда.
Юноша старался не поддаться лихорадочному состоянию, которое овладевало им. Душевные терзания завладевали его телом, и физические симптомы становились все более и более очевидными. Вещь хотела выйти наружу и без перерыва подтачивала его силы, чтобы ослабить сопротивление.
Вдруг на фоне стены света возникли какие-то фигуры. Александр вытер лоб и попытался разглядеть то, что происходило вдали. Жюстина и Винсент в сопровождении двух мужчин, идущих по обе стороны от них, направлялись к «Рено», дверца которого была широко открыта. Александр не мог ясно разглядеть их лица и понять, подверглись ли они насилию, пока находились во власти этих людей. Один из мужчин закрыл за ними дверцу машины и взмахом руки показал, что они могут уезжать. Что они сейчас чувствуют? Действительно верят, что их отпустили, или считают, что все происходящее – ловушка? Так или иначе, машина почти сразу же покинула место встречи.
Александр испустил короткий вздох облегчения, и напряжение, копившееся в течение всей этой ночи, почти целиком спало. Самого главного он добился. Он должен быть один, чтобы выдержать последствия своей чудовищности. Мать уже слишком дорого заплатила за нее. Он не хочет, чтобы жизнь Винсента и Жюстины, которых он едва узнал, но уже чувствует к ним доверие, оказалась из-за него в опасности. Теперь оставалось лишь немного подождать, чтобы быть уверенным, что их не смогут снова схватить.
Винсент был за рулем; нажав на педаль газа, он повернулся к мертвенно-бледной Жюстине и спросил ее:
– Все хорошо?
– Я осталась в живых, что само по себе уже неплохо! Как вы считаете, почему они нас освободили?
– Сам ничего не понимаю, но у меня нет ни малейшего желания шататься по окрестностям.
Нимье направился по дороге, не зная, куда она может вести, и глянул в зеркало заднего вида, что не укрылось от лейтенанта.
– Полагаете, нас будут преследовать?
– Не думаю, чтобы они были в этом заинтересованы, но все же предпочитаю не рисковать.