– Александр Вале, вот. Обучался в Жорж-Санд три года.
– Можно взглянуть? – спросил я, почти забыв, что должен вести себя как полицейский.
– Конечно.
Я быстро просмотрел личное дело, содержащее только сведения, которые вряд ли могли мне пригодиться, – такие, как адрес «родителей и опекунов», без сомнения, уже бесполезный для меня. Мне требовалось большее; в особенности я должен был получить возможность поговорить с теми, кто знал мальчика и его мать.
– А вы случайно не помните его?
– Тогда я еще не была директором этой школы, – ответила она, покачав головой.
– А может быть, кто-нибудь из сотрудников знал Александра?
– Здесь вам повезло. Если верить документам, мадам Фрио была его классным руководителем в первом и втором классах. Полагаю, вы хотите с ней встретиться?
– Да, это было бы очень хорошо.
– Лучше всего поговорить с ней на перемене, которая будет в десять тридцать. Вы сможете подождать? Это всего четверть часа.
Да хоть несколько часов, если потребуется.
Интерьер класса вернул меня на много лет назад, в те времена, когда я сам был учеником младших классов. С тех пор я целую вечность не появлялся в школе. Так как у меня никогда не было детей, то я не познал вкус ни первых учебных дней года, ни священного ритуала школьных покупок, ни родительских собраний. Не скажу, чтобы меня это расстраивало, но все же я иногда говорил себе, что возможность стать отцом славного мальчугана уже опасно приближается к точке невозврата.
Окно класса выходило прямо во двор, который через несколько секунд оказался заполненным толпами учеников, бегавших там во все стороны.
Мадам Фрио восседала за письменным столом, будто статуя, испокон веков украшавшая собою класс. Несмотря на возраст, у нее была детская манера поведения, которая проявлялась как в ее разговоре, так и в движениях.
Едва прозвучало имя Александра Вале, как она тут же спросила, словно о чем-то очевидном:
– Конечно. Что вы хотите о нем узнать?
– Вы так легко вспоминаете обо всех своих учениках? – спросил я, удивленный свежестью ее памяти.
– Нет, конечно, не обо всех. Но что касается Александра, у меня есть особые причины о нем помнить.
– Особые?
– Начать с того, что Юлия Вале была школьной учительницей, как и я.
– Не здесь, я полагаю?
– Нет, она работала на подмене во многих школах региона. Очень приятная женщина. Мы не являлись друзьями в полном смысле этого слова, но наше общение было очень душевным.
– А другие причины?
– Вы позволите мне подготовить класс, пока мы будем разговаривать? – спросила женщина голоском маленькой мышки.
– Да, пожалуйста.