Человек неподкупного долга, покойный писатель оставался верен своему призванию до самой смерти, – и до последней минуты его голова была занята обдумыванием новых сюжетов для своих романов.
Мало того, когда редакция нашего журнала обратилась к нему с просьбой о разрешении перевода его сочинений на русский язык и некоторых указаниях, связанных с этой нелегкой работой, Л. Буссенар не только прислал любезное разрешение, но и дал много ценных разъяснений.
Между тем, злой недуг уже тогда заметно подтачивал его силы.
Над могилою почившего было произнесено много речей. Но одна из них, речь мэра г. Питивье, наиболее рельефно рисует заслуги покойного писателя и пред родиной, и пред обществом, и, наконец, пред читателями, разбросанными по всем частям света.
«Л. Буссенар, – говорил мэр, – недюжинный работник; писатель редкой плодовитости, он создал много произведений, пропитанных самым чистым патриотизмом, уважением к юношеству, духом смелого обличения сильных мира сего, но зато полных нежности к малым и обиженным.
Чудесные или забавные приключения его героев являлись как бы легким рисунком, набросанным на фоне серьезной учености. Завязка его романов, научную правдивость и точность которых столько восхваляют, являлась для него самою трудною частью работы, так как ему приходилось штудировать несколько томов, чтобы написать несколько страниц живого и красочного рассказа.
В своих первых трудах, которые и создали ему репутацию, Л. Буссенар водил своих героев по вновь открытым странам; затем перешел на рассказы более научные, высказывая смелые, грандиозные гипотезы, всегда, впрочем, основанные на строго научной подкладке; наконец, как многие великие умы, он почувствовал влечение к истории, и его последние романы, рамки которых он заимствовал в Македонии, на Кубе, в Трансваале и других странах, или из фактов более старых – в Крыму, Италии и Мексике, содержат картины и эпизоды поразительной точности.
Л. Буссенар обладал некоторыми качествами, редко встречающимися теперь со времени смерти Александра Дюма-отца, – между прочим, редким и драгоценным даром создавать типы, которые представляли собою настоящие, живые лица. Этому способствовал и легкий, изящный, красочный стиль покойного писателя.
Если Буссенару не хватило времени сделаться Вальтер Скоттом Франции, тем не менее, доля весьма завидна: его произведения, составившие прелесть и очарование стольких поколений читателей, не дадут погибнуть его памяти, и гордящиеся им соотечественники будут постоянно пребывать на страже его могилы».