— Интересная гипотеза, — ректор отечески смотрел на неразумного племянничка, который совершенно не желал заткнуться, все забыть и свалить куда подальше. М — да, как это не прискорбно, а придется приближать мальчика к себе, чтобы глупостей не натворил.
— Алинро, а тебя не смущает то, что Ильсор не похож на официальный портрет третьего основателя Академии? Василиска не перепутаешь с человеком.
— Конечно, смущает. Но если никто не видел основателя в человеческом виде, это не значит, что его у него нет, верно?
— Допустим, — шепнул черный лис, подаваясь вперед и скрестив руки на груди, с любопытством глядя на Алина.
— На долгое время эта история забылась. У нас с братом хватало проблем, да и мы прекрасно понимали, что эта тайна относится к тем, которые лучше не тревожить. Целее будем.
— Интересно, куда же делся твой здравый смысл сейчас? И вообще, к чему ты ведешь?
— К тому, чтобы ты лучше охранял своего немертвого змея, являющегося, по сути, нескончаемым источником энергии, которым ты беззастенчиво пользуешься. Кстати, ты просто замечательно позаботился о друге… дух в рабских браслетах, тело на алтаре.
— Не тебе судить.
— Может быть, дядя. На эту дефицитную тушку много желающих… Я предупредил.
Алинро встал и, неторопливо сложив документы в папку, пошел к выходу.
— И все? — улыбнулся Эдан Хрон.
— Ну да, — пожал плечами Алин. — Собственно, я убедился в том, что у тебя не начался старческий маразм и ты все еще контролируешь ситуацию. Все же в данном случае отрицание очевидного — чрезвычайно глупая вещь. И если ты духа поймал… делай, что запланировал. Главное, следи за этой тварью. Она не должна вновь вырваться на свободу.
— Все будет хорошо.
— Конечно… просто учти, что из‑за кометы силы духов увеличиваются с каждым днем. Я надеюсь, что оковы достаточно крепки.
Белохвостый кицунэ поклонился на прощение и неспешно вышел из гостиной.
Ректор некоторое время отстраненно прислушивался к удаляющимся шагам, которые эхом разносились по пустынным апартаментам. На тонких губах Черного Принца появилась едва заметная улыбка и, вновь взяв в руки чашку кофе, ректор пригубил уже порядком остывший напиток со словами:
— А детки‑то растут… даже такие бестолковые.
Палата Невилики Подкоряжной.