Меня удивляло, что люди употребляют в пищу не только очень горячее, но и очень холодное. Я хорошо помню, как впервые попробовала мороженое, точнее, замороженный в контейнере для льда фруктовый сок. В каждое отделение контейнера была воткнута палочка. Когда я засунула в рот это самодельное мороженое, оно оказалось невыносимо холодным. Мне даже показалось, что оно живое – ледышка вцепилась в мой язык, я испугалась и выбросила мороженое в дальний угол.
Удивительными также были вкусы людей. Им нравились кислый кофе, жирное масло и мягкие, безвкусные, словно резина, макароны. Я вообще отказывалась считать макароны едой. Больше всего мне нравились фрукты, потому что я к ним привыкла, но их мне предлагали нечасто. На самом деле я всегда была так голодна, что с радостью съедала все, что давали.
Еда, питье и застольный этикет были далеко не единственными камнями преткновения. У людей оказалось много других «странностей». Несколько дней я спала на половичке на кухне, после чего мне разрешили улечься на кровати. Однако я понятия не имела, как пользоваться этой самой кроватью. Я решила, что матрас должен исполнять функцию крыши, и преспокойно забралась под нее.
Ко всему прочему мне надо было научиться ходить в туалет так, как это делают люди. Я понятия не имела о том, что такое туалет, и в первые дни моего пребывания в доме Анны-Кармен делала свои дела в редких кустах на участке. В один прекрасный день кто-то заметил, чем я там занимаюсь, и поднял страшный крик. Появилась Анна-Кармен и, размахивая руками, как ветряная мельница, начала на меня орать благим матом. София принесла две палочки, совала мне их в руки и жестами объясняла, что я должна за собой убрать. Мне испугало красное от гнева лицо Анны-Кармен, и я ощутила омерзение от мысли, что меня просят прикасаться к экскрементам. Что за глупости! Это уже ни в какие ворота не лезет! В конце концов я ногой напинала земли, которая все прикрыла, и побежала прятаться в дом. Анна-Кармен, Лолита и София следовали за мной по пятам, вытащили меня из моего укрытия и повели к стоящему на улице нужнику. Подхватив под мышки, они поставили меня над дыркой в земле, в которую, по их словам и жестам, я и должна была делать все свои дела.
Подо мной в дырке кружили десятки мух, и запах в нужнике стоял самый мерзкий. Кроме этого сортира, в доме был современный туалет, который мне тоже показали. Он был чистым, и в нем не пахло, но и он не пришелся мне по вкусу. Дело в том, что внизу стояла вода, которой я боялась. Я думала, что упаду внутрь этого белого сооружения и захлебнусь. Еще больше меня испугал громкий звук воды, после того как одна из женщин дернула за прикрепленную к бачку цепочку. Я вырвалась и снова убежала. Несмотря на то что Анна-Кармен обещала отхлестать меня проводами, если я снова буду ходить в туалет на улице, я продолжала тайком это делать.