Миска бульона (Сексби) - страница 5

В бухте острова Луанго резвились по-детски беззаботные туземцы. Воздух дрожал от безудержной болтовни мужчин и женщин. В лодках и на плотах лежали обнаженные, блестящие пловцы и перебрасывались бесхитростными шутками, приготовляясь нырнуть за новой добычей. Многие лежали и отдыхали или подкрепляли свои силы пищей, которую им приносили их жены. В атолле Ауру не знали различия между трудом и забавой.

При появлении Рендалля раздались оглушительные приветственные возгласы, на которые тот не соблаговолил ответить. Туземцы притихли при виде его нахмуренного чела; он показался им особенно величественным. С присущей европейцам суровой резкостью, он стал руководить работой. Он переходил с места на место и понуждал пловцов к большему прилежанию. Это походило на игру. Они, точно лягушки, спрыгивали с каменьев и в один момент исчезали под водой. Потом снова появлялись на поверхность, весело потрясая своими корзинами, с которых ручьями стекала вода. Болтовня не прекращалась ни на минуту.

К полудню смех стал звучать реже; морщины на лице Рендалля стали заметнее. Жемчуг становился все малочисленнее и хуже качеством; игра надоела и утомила их. Следующий день они работали с большим усердием; веселья было меньше, но зато улов был удачнее. Однако усталость начала уже сказываться; даже этим опытным и искусным пловцам казалось тяжело беспрестанно нырять на глубину десяти саженей. Но Рендалль почему-то был очень настойчив и требователен, и они сами не понимали, почему им приходится трудиться свыше сил. К концу дня с полдюжины туземцев были близки к смерти от переутомления. Один утонул.

Тогда Рендалль обратился к ним с речью. Он сказал им, что никогда не требовал от них больше, чем они могли сделать; если же они не могут ловить жемчуг, то они не лучше детей или трусов. Он, Рендалль, не любит трусов и не согласен жить с ними. Есть другие страны, где люди смелее, и он, — продолжал он свою речь, — оставался здесь долго, слишком долго. Он добавил еще несколько фраз в тем же роде, все время качая головой.

Следующий день был днем лихорадочной работы. Смеха и пения почти не было слышно; только вынырнувший из воды пловец издавал дикие крики радости, дабы обратить на себя внимание Рендалля, опорожнял свою корзину и снова исчезал под водой. Но случалось и так, что иным пытавшимся крикнуть пловцам не хватало дыхания, и они исчезали и не появлялись более. Оставшиеся оплакивали эти жертвы, как оплакивали бы погибших нас поле битвы героев — но рвение их не ослабевало.


Если среди них и имеются малодушные, это еще не доказывает, что Ауру не ценит своего вождя. Рендалль побрел в свою хижину и сделал несколько долгих глотков из бутылки с виски, дабы убедить себя в том, что он не становится столь же малодушным, как его подданные. Самоубийства он не требовал, оно удручало его.