Мона чуть побледнела.
— Предполагаю, человек в летах, но сложно определить сколько именно лет, — настойчиво продолжал Джекаби. — Похоже, она был рядом с вами, сколько вы себя помните, и такой же старой, как и сейчас?
Лицо Моны стало белее белого.
— Как вы...? — начала было она.
— Меня зовут Р. Ф. Джекаби, и мне бы очень хотелось познакомиться с ней, если вы не возражаете, — сказал он.
Лоб Моны расправился, но вся ее решимость явно пошатнулась.
— Моя мама... моя мама взяла с меня обещание, что я буду приглядывать за ней.
— Я не причиню ей никакого вреда, даю слово.
— У неё один из... один из очередных приступов. Я... Послушайте, я сожалею о... э... о том деле, но, думаю, вам лучше зайти как-нибудь в другой раз.
— Мисс О'Коннор, я полагаю, что несколько жизней висят на волоске. Так что сейчас самое время. Обещаю помочь всем, чем смогу с её приступом. Можем мы войти?
Мисс О'Коннор, бдительность которой была основательно расшатана, прошла обратно к своей двери. Она застыла в нерешительности на какое-то мгновение, а затем посторонилась и жестом предложила войти внутрь.
Планировка квартиры оказалась уже знакомой, но здесь было чище и просторнее, чем в тех, других квартирах. Мягкий дневной свет проникал сквозь белые занавески и падал на стол, покрытый простой коричневой скатертью. Украшением скатерти служили кружевные салфетки, на которых стояла ваза с живыми цветами, белая фарфоровая миска для умывания и кувшин. Небольшой, но добротный диван был покрыт толстым одеялом. В углу стояло деревянное кресло-качалка. В комнате повсюду веяло уютом. Она как будто приглашала остаться. Разительный контраст с ужасным видом, оставшимся внизу.
— Можете присесть, если хотите, — сказала Мона, и я с благодарностью приняла приглашение. Когда я опустилась на подушки, то осознала, как же сильно гудят мои ноги от утренней пробежки по холодным тротуарам.
Офицер Кейн поблагодарил женщину, но остался стоять у двери. У меня наконец появилась возможность рассмотреть его при свете дня. Он и правда был слишком молод для детектива, даже для младшего. Он держался уверено и собрано, но угол его бровей выдавал неуверенность. Периодически он выпрямлял спину, словно активно сопротивлялся естественному стремлению скрыться в самом себе. Его глаза встретились с моими, и он тут же отвернулся. Я поспешила перевести свой взгляд на Джекаби и женщину.
Мисс О'Коннор аккуратно подошла к двери в спальню. Джекаби следовал за ней, сняв вязаную шапку с головы. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, как они проскальзывают внутрь. В комнате едва хватило места для двух кроватей в разных углах и единственной прикроватной тумбочки между ними. На ней лежала потрепанная книга и серебряная расческа. Одна кровать оказалась пуста, белье на ней было плотно заправлено на больничный манер. На другой лежала женщина с длинными белыми волосами. Она была одета в бледную ночную рубашку и будто подперта подушками. Казалось, она слегка покачивалась, но рассмотреть ее получше мне не удалось, Мона и Джекаби встали прямо перед ней.