– Очень хорошо, – она берёт свой бокал и растворяется в потоке людей, направляющихся по своим местам для второй половины аукциона. Я следую за ними внутрь, но тут Стэнфорд неожиданно перехватывает мою руку. Разве нельзя просто позвать по имени, вместо того чтобы хватать меня?
– Не ты, – говорит он. Он тянет меня в холл, в то время как последние из участников торгов заходят в основной зал, и двери закрываются. – Ты поможешь тут прибрать.
Он протягивает мне метлу.
– Но нельзя ли мне подождать, пока зак… – я даже не успела договорить, а он уже ушёл.
– Ладно, – говорю ему в спину. – Я подмету этот пол дочиста.
Подметая, слышу сквозь двери эхо голоса аукциониста. Я не могу разобрать, что он говорит, но могу представить, что происходит внутри. Пробегают минуты, и я задумываюсь обо всех предметах искусства, которые демонстрируются на экране над сценой и на которые мне не удалось даже взглянуть. Интересно, они уже добрались до Рубенса?
Неожиданно двери распахиваются. Из-за них спешно появляется Сент-Клэр, телефон прижат к уху.
– Да, да, ладно, минуточку. – Он замечает, что я смотрю на него. Его синие глаза загораются. – Грэйс!
– Привет, – выдаю я, как идиотка.
– Окажи мне огромную услугу, – говорит он, запихивая мне в руки свою табличку. – Мне нужно, чтобы ты делала за меня ставки.
– Что?
– Лот пятьдесят два. Он уже скоро, но мне нужно ответить на звонок, – он поднимает телефон. – Экстренная ситуация в японском офисе. Я должен обсудить это с ними, но не могу потерять этот лот.
– Не уверена, что смогу...,
Может, это сделает кто-то другой? Даже в качестве доверенного лица?
– Пожалуйста, мне нужно заполучить этого Рубенса.
Я чувствую, как мои ладошки вспотели.
– Я ничего не знаю о том, как ставить.
– Просто поднимай свою табличку, пока все остальные не перестанут. – Должно быть, я выгляжу как контуженная – ибо именно так я себя и чувствую – задумываясь о такой власти. – Серьёзно, – настаивает Чарльз, его тёмные глаза смертельно серьёзны. – Получи эту картину, чего бы это не стоило. Я рассчитываю на тебя. – Он бросается прочь, прикладывая трубку к уху и указывая мне в направлении аукционного зала.
Вы прикалываетесь? И что мне теперь делать? Я засунула метлу за кадку с пальмой и проскользнула в заднюю часть зала. Они уже на пятьдесят первом лоте – эскизе работы да Винчи – и торги замедляются. Чёрт!
– Продано! – выкрикивает аукционист. Он стал громче, а посетители – беспокойней. Толпа представителей светского общества уже гораздо пьяней, чем в ходе первой половины аукциона. Я слышу, как Засранец Эндрю, миллиардер Силиконовой долины, говорит своему другу: