Везде фонтаны, у них брызгается с визгом ребятня, и она в очередной раз думает о том, сколько же силы нужно, чтобы напоить этот край.
Проходят мимо храмов Богов, которые похожи и не похожи на святые места Рудлога — шестиугольный или круглый канон отчетливо прослеживается и здесь, но не обходится без очевидного влияния Востока — Божественные Прародители изображены мозаикой, в нишах горят ароматные палочки, а Черный Жрец находится рядом с остальным пантеоном, а не изгнан в угол.
Принцесса, повинуясь порыву, заходит в храм, и дракон оставляет ее там одну, потому что есть вещи, которые нужно делать в одиночестве.
Они доходят до Базара, и Ангелину оглушает шум голосов, льющаяся переливами музыка — то тут, то там музыканты играют на народных инструментах, запах специй, духов и масел, блеск золота и камней, крики торговцев, просящих зайти именно в его лавку. Нории улыбается, но не отдает предпочтения никому, и она тоже удерживается от того, чтобы посмотреть наряды и белье, шелка, цветные пояса и обувь, покрывала и накидки.
Когда-то она могла много часов проводить в торговых центрах, и сейчас что-то шевелится в ее душе, то, что испытывает каждая женщина перед магазинным изобилием.
Базар остается позади, и они снова шагают по мостовым вниз, к окраинам, мимо фонтанов и цветочных островков, и когда она оглядывается, то видит на возвышении дворец, словно парящий птицей над Городом.
У окраин деревьев становится больше, а домов меньше, то тут, то там встречаются караван-сараи, у которых во дворах стоят верблюды и лошади. Людей уже меньше, потому что гуляют они больше трех часов, окна начинают гаснуть, а они все идут, пока не выходят туда, где домов почти нет, зато горят костры, стоят шатры, блеют животные, ревут верблюды, а погонщики звонкими гортанными криками загоняют их к привязям.
— Это стоянка кочевников, — говорит Нории, и она чуть ли не вздрагивает от его голоса, потому что в этот вечер он очень молчалив. — Заглянем?
Он подходит к шатру, у которого прямо на земле сидят люди, что-то говорит им, и они вскакивают, кланяются, приглашая внутрь. Принцессе неудобно, но она заходит и видит настороженные глаза молодой женщины, засыпающих, прижавшихся друг к другу детей, которых не хочется будить, ковры, застилающие пол шатра, сундуки и небогатую утварь. Дракон стоит рядом, пока она осматривается, и она, чтобы не потревожить деток, берет его за локоть и показывает, что нужно выходить. Не нужно вторгаться в чужую жизнь, даже простые люди должны иметь что-то неприкосновенное.
— Все ли у вас здоровы? — тихо спрашивает у владельца шатра Нории, на ее языке, чтобы понимала, и кочевник кивает, гордый вниманием Владыки. Они перебрасываются еще парой фраз и уходят.