– Летучие мыши! – Мой голос добавил в их сердечки панику, и тут началось!
Вспугнутые твари решили во что бы то ни стало спасти свои никчемные жизни и бросились на нас. Мне даже показалось, что они собрались в кулак, чтобы обрушить на нас весь свой праведный гнев. Зажав руками уши и глаза, я прижалась к Нику, пытаясь спастись у него на груди. Что произошло потом, я так и не поняла: хлопанье крыльев, писк – и все исчезло!
Осторожно приоткрыв глаза, я увидела, что летучих мышей больше нет, а сполохи света от крыльев Феникса озаряют поросшую мхом стену, в центре которой шпагой торчит рычаг. Если честно, я сильно сомневалась в его работоспособности, но Никита доказал обратное.
Обхватив обеими руками, он потянул его вниз. Пусть не сразу, но рычаг дернулся и стал медленно опускаться, а когда он повис, глядя в пол, стена поехала вниз, открывая нам небольшую площадку, в центре которой возвышалась отлитая из золота статуя мужчины с головой ворона. Клюв был жадно распахнут, а глаза-рубины смотрели на нас в упор, пылая отраженным кроваво-красным светом.
– Король-ворон! Страж царства Мертвых! И это не просто слова. – Никита указал на кости и черепа, точно подношение рассыпанные у ног статуи.
– И что теперь? – Я едва не присвистнула, разглядывая останки тех, кто пришел сюда до нас и, видимо, поплатился за любопытство, а может, и за жадность.
– Кто бы знал… – Никита шагнул в открывшийся ход и подошел к статуе. – По логике вещей ему надо что-то дать, чтобы он нас пропустил. Мудрец говорил о монетке.
«Да! Да, я тут! Отдайте меня ему поскорее! Скоро он почувствует биение ваших сердец и проснется!»
– Скоро он… проснется. – Я повторила слова монетки и полезла в сапог. В следующий миг я уже сжимала ее в руке.
– Кто проснется? Эта статуя? – Ник похлопал по золотому клюву, отряхивая вековую пыль. – А разве статуи просыпаются?
– Еще как! – пророкотало в пещере. Клюв захлопнулся, будто в подтверждение слов, и кровавые глаза уставились сначала на меня, затем на Никиту. – Давно у меня не было гостей!
– Так, может, плохо принимаешь? – Никита прищурился, разглядывая потягивающегося монстра. – Кто ж к тебе пойдет, если ты всех кушаешь?
Ворон посмотрел себе под ноги.
– Эх, Феникс, а ты бы не кушал, если бы тебя пытались распилить по кусочкам да вдобавок выколупать глаза? – Ворон спрыгнул с пьедестала, с хрустом прошелся по костям, превращая их в пыль, и покосился на меня так, что я тут же юркнула Фениксу за спину.
– Ну, если так… – Никита кивнул, соглашаясь с его неоспоримой правотой, и поинтересовался: – А откуда ты меня знаешь?