— А вот и я! Здравствуйте, значит.
Ну, думаю, все в порядке. Сработал бронебойный снаряд.
Радость, как и беда, в одиночку не ходит. Случилось через несколько дней в нашей палате большое событие. Открылась дверь, и вошел полковник со звездой Героя Советского Союза на груди, а за ним — все наше госпитальное начальство. Огляделся полковник и направился прямо к Алеше. Подошел, обнял парня, поцеловал.
— Спасибо, — говорит, — солдат Круглов, за твои боевые действия. Позволь орден к твоей груди прикрепить.
Алешка смутился, не знает, куда себя деть, куда полковника усадить. А тот вынул из кармана орден Красной Звезды и прикрепил прямо к нательной Алешиной рубашке.
Сел полковник, вынул из вещмешка бутылку вина, разную вкусную снедь. Мы, конечно, тоже к их табуретке приспособились. Выпили малость, поели, а полковник рассказывает:
— Хочу, чтобы знали вы об Алексее Круглове, о том, какой он молодец… Такая у нас ситуация возникла: впереди — железная дорога с крутой насыпью, никак не можем преодолеть ее. Отыскали один переезд, сунулась самоходка, а фашисты с первого снаряда ее подожгли. Они тоже не дураки, понимали, что только здесь мы можем дорогу перейти. Крадучись, на малой скорости стали подбираться к переезду другие наши самоходки, но и их гитлеровцы в упор расстреливали. Тут вызвался Алексей: «Позвольте мне немцев на арапа взять». — «Давай, Круглов», — отвечаю. Разогнался он и на самой большой скорости влетел на переезд. На секунды немцы растерялись, а он успел в два их орудия по снаряду влепить. Правда, третье его подстрелило. Но тут уж остальные наши самоходки через дорогу перемахнули… Вот такие пироги, друзья.
Посидел полковник еще, обнял на прощание Алеху, строго-настрого наказал после госпиталя в свою часть возвращаться и уехал. А госпитальное начальство по такому случаю нам еще по пятьдесят граммов спиртяги отвалило.
Ну вот, а вы говорите. Ни черта вы о женщинах не знаете. Неразрешимые загадки они. Такими и останутся.
Огромный сарай, кирпичный, с толстыми стенами, с какими-то отверстиями в фундаменте, стоял между нашими позициями и фашистскими. Идеальное место для огневых точек. Мы захватили его легко, почти без боя. Порадовались удачному ночлегу. Расставили пулеметы, собрались поужинать. Но тут немцы пошли в контратаку. Впереди — три танка.
— Делать им нечего, — проворчал комбат. — Ради сарая горючее жгут.
Я любил бывать в бою рядом с комбатом. Высокий, плотный и, главное, умница. Ему было около тридцати пяти. Увидев его в первый раз, я испугался: на меня смотрело обезображенное лицо.