– Благословляю! – громким шепотом (ночь же на дворе!) произнесла я, ни фигаськи не зная, что в итоге получится.
Василек замер, лихорадочно пытаясь понять, чего лишился на этот раз. А через пару секунд неожиданно дернулся, высоко подпрыгнул… и так громко взвыл, что с крыши одной из башен с истеричными воплями взлетела стая ворон, а в комнатах студентов начал загораться свет.
– Хелька-а-а! Что ты натворила, ненормальная?!
– Что такое? – забеспокоилась я. – Вась, тебе больно?
– Ты зачем меня всего благословила? Вместе с блохами?! – заорал полумедведь, юлой завертевшись на месте и пытаясь отчаянным рывком сбросить с себя что-то невидимое. – Они же озверели совсем! Щас сожрут к такой-то матери!
– Хм, – задумалась я, когда он заметался перед нашим корпусом как бешеный. – Это ты меня с мысли сбил, пока трясся. Но результат все равно интересный. Как считаешь, твоих блох теперь можно считать блаженными?
– Хелька!
– Да думаю я, думаю, – с досадой отозвалась я, на всякий случай отступив в сторонку, пока свалившийся на землю и яростно по ней катающийся медведь меня не зашиб. То-то была бы радость лешему, который сегодня остался без мухоморовки. – Но пока что-то в голову ничего не приходит. Вась, а давай я попробую благословить их еще раз, только теперь на смерть? Вдруг они издохнут? Тебя не заденет… я надеюсь, но, если заденет, мы мертвологов позовем! Я их быстренько соблазню, и они поднимут тебя заново. Смерть, как они утверждают, это еще не конец.
– Убью! – внятно прорычал вставший на четвереньки оборотень, посмотрев на меня налитыми кровью глазами.
– А может, не надо? – с надеждой спросила я, когда он яростно царапнул землю заметно отросшими когтями и напружинился, как перед прыжком. – Вася… Васенька… Василечек ты мой мохнатый! Знаешь, мне что-то не нравится зверское выражение на твоей морде…
– Хр-р-р! – свирепо выдохнул медведь. Ой, кажется, оборотень у нас теперь полноценный! И злой, как ему положено, хотя это совсем не вовремя. – Ахр-р-р!
– Драпать пора, – сообразила я и как можно быстрее поднялась. Вернее, свечой взлетела вверх, успев поджать под себя ноги. Невменяемый оборотень прямо с места подпрыгнул, но с обиженным ревом грохнулся обратно на землю, не дотянувшись до меня всего на ладонь. – Васенька, ты не буйствуй, люди все-таки спят… Ах, уже не спят? Ну тем более. Зачем им смотреть, как под окнами носится здоровенный бурый медведь в красных труселях? Неужто тебе не стыдно?
Однако «Васенька» не смутился. Только следил за мной злыми глазами и остервенело чесался, явно не собираясь приходить в себя.