На полюсе (Папанин) - страница 11

Вдоль стены — в два этажа койки. Между койками зыбкий стол. Над лампой — жестянка. Кренкель всегда заполнял эту жестянку звонкой, промёрзшей колбасой. Колбаса там оттаивала, нагревалась. Мы перещеголяли лучшие магазины: у нас была горячая колбаса в любое время. Зато с водой стало плохо. Летом мы страдали оттого, что везде вода. А зимой страдали оттого, что воды нигде не было. Кругом лёд, снег, а воды — ни капельки!

Мы добывали воду из снега. Чтобы приготовить обед, надо было долго растапливать снег на примусе. Поэтому мы воду экономили, берегли.

Среди нас был и доктор: он же заведующий аптекой, и медицинская сестра, и «профессор по всем болезням». Это был Ширшов.

Пётр Петрович учился на доктора всего лишь несколько недель. Перед полётом на полюс он ходил в больницу — смотрел, как делают операции.

Пётр Петрович был сердитым «профессором». Поэтому болеть мы опасались и почти не хворали. «Доктору» пришлось нас лечить всего два-три раза.

Однажды Женя Фёдоров плохо себя почувствовал. Ширшов стал его выслушивать, как настоящий профессор:

— Дышите!

Женя усердно задышал.

— Не дышите!

Женя замер.

— Скажите «а-а»… Покажите язык!

Женя показал.

— Ну-с, так, — сказал «профессор». — Одевайтесь. Всё ясно. Надо поставить банки. Немедленно.

А банки нам дали огромные, в стакан величиной.

«Профессор» развёл страшный факел, чуть не спалил палатку. Сунул факел в банку и сразу приложил её к спине Жени. Кожа у бедного Фёдорова втянулась до самого дна банки. «Профессор» поставил вторую. А на третью у Жени кожи на спине не хватило: она вся втянулась в банки.

Как-то у меня заболела спина.

Я говорю:

— Профессор Ширшов, что-то трудно дышать.

Пётр Петрович взял докторскую трубку, послушал с важным видом.

— Иван Дмитриевич, у тебя внутри что-то хрипит. Надо натереться скипидаром.

Раз доктор говорит — значит, надо. Я разделся, лёг на оленьи шкуры. Ширшов налил себе на руки скипидару. А руки у «профессора», признаться, были не первой чистоты — в копоти, в масле… Вот он стал растирать меня. Что такое? От скипидара руки у «профессора» стали чистые, зато у меня спина стала полосатая, как у зебры. Всё-таки он меня вылечил.

Когда нас выбирали в Верховный Совет СССР, ребята на родине Ширшова, в городе Днепропетровске, распевали:

Нам рассказали об этом по радио, и мы стали величать Петю по-новому: «Профессор Ширшович».

«Профессор» и сам любил сочинять стихи.

Однажды я видел: около палатки стоит Ширшович. Перед ним Весёлый. Ширшов с жаром декламирует: